среда, 02 апреля 2014
Оля и Лиза, злющие русские бабы.
ficbook.net/readfic/1745116
Автор: Windkind (ficbook.net/authors/Windkind)
Беты (редакторы): Weisse_Nachte
Фэндом: Rammstein
Рейтинг: G
Жанры: Юмор, Пародия, Стёб, Стихи
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Драббл, 1 страница
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Есть фик ИА, да такого который критику не воспринимает. Вот стеб на это творение.
Примечания автора:
Это ж надо так русских милых дам в монстров истеричных превратить. Мне Рамусиков жалко. Пусть лучше холостыми останутся.
Как несчастным Берлинцам понять, куда им со скучной работы бежать?
Дунуть вприпрыжку до хаты родной, или в кабак пропустить по одной?
Сумерки люто народ растворяют, всё меньше и меньше прохожих гуляет.
Вот Оля поспешно домой собирается, в новую трубку айфона ругается.
Муж у неё полный хам и нахал, видно, совсем бабу на хуй послал.
Дети в приюте, конечно, сироты, но как один, все козлы и задроты.
Олю до нервного срыва достали, её за училку вообще не считали.
Злясь на весь мир, Оля орёт, лютую месть мужу плетёт.
"Будешь с бомжами жрать на помойке, я же уйду на ночную попойку".
Гневаясь в бар, она тащит девчонку, та, как на зло, вся облилась зелёнкой.
Выслушав Олины вопли, озлилась, на бедного Риху совсем рассердилась.
Мужу звонит и Круспе стращает, трёх негров домой привести обещает.
Грозно бабец раскидала прохожих, встав на пути в этот день непогожий.
Олю заметив, "привет" прошипела, от гнева и яда совсем отупела.
Бармена достав, девки нажрались, берлинцы несчастные, русских пугались.
Голые бабы на стол взгромоздились, под "Пусси" вприсядку галопом пустились.
Пауль случайно увидев картину, морду собрал с грозную мину,
Встав, как вратарь, на выходе с Флаке, пальцы сложив, тычут им факи.
Рихард и Тилль брови подняли, крестным знаменьем себя осеняли.
Шнайдер друзьям выдал ключ от квартиры, бабам клянясь не давать ориентиры.
Парни решили подать на развод, ведь это не жизнь, а чудной анекдот.
ficbook.net/readfic/1745116
Автор: Windkind (ficbook.net/authors/Windkind)
Беты (редакторы): Weisse_Nachte
Фэндом: Rammstein
Рейтинг: G
Жанры: Юмор, Пародия, Стёб, Стихи
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Драббл, 1 страница
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Есть фик ИА, да такого который критику не воспринимает. Вот стеб на это творение.
Примечания автора:
Это ж надо так русских милых дам в монстров истеричных превратить. Мне Рамусиков жалко. Пусть лучше холостыми останутся.
Как несчастным Берлинцам понять, куда им со скучной работы бежать?
Дунуть вприпрыжку до хаты родной, или в кабак пропустить по одной?
Сумерки люто народ растворяют, всё меньше и меньше прохожих гуляет.
Вот Оля поспешно домой собирается, в новую трубку айфона ругается.
Муж у неё полный хам и нахал, видно, совсем бабу на хуй послал.
Дети в приюте, конечно, сироты, но как один, все козлы и задроты.
Олю до нервного срыва достали, её за училку вообще не считали.
Злясь на весь мир, Оля орёт, лютую месть мужу плетёт.
"Будешь с бомжами жрать на помойке, я же уйду на ночную попойку".
Гневаясь в бар, она тащит девчонку, та, как на зло, вся облилась зелёнкой.
Выслушав Олины вопли, озлилась, на бедного Риху совсем рассердилась.
Мужу звонит и Круспе стращает, трёх негров домой привести обещает.
Грозно бабец раскидала прохожих, встав на пути в этот день непогожий.
Олю заметив, "привет" прошипела, от гнева и яда совсем отупела.
Бармена достав, девки нажрались, берлинцы несчастные, русских пугались.
Голые бабы на стол взгромоздились, под "Пусси" вприсядку галопом пустились.
Пауль случайно увидев картину, морду собрал с грозную мину,
Встав, как вратарь, на выходе с Флаке, пальцы сложив, тычут им факи.
Рихард и Тилль брови подняли, крестным знаменьем себя осеняли.
Шнайдер друзьям выдал ключ от квартиры, бабам клянясь не давать ориентиры.
Парни решили подать на развод, ведь это не жизнь, а чудной анекдот.
За свою насыщенную и яркую жизнь я многое испытал и сейчас подошел к тому, что стал ловить себя на мысли: "Мне ничего уже не хочется". Скучная семейная жизнь, все предсказуемо до тошноты, а хочется чего-то нового. Экстремальные виды спорта, конечно, вносили позитив и разнообразие, но это было не то.
В сексе я испробовал многое, все, что только можно себе представить, у меня менялись любовницы, менялись практики, я попробовал буквально все. Единственное, наверное, что осталось - это секс стоя в гамаке и обязательно на лыжах. Но это полная утопия.
Я лазил по сайтам и случайно прочел статью про анальный оргазм, не знаю, правда ли это, но кайфуют люди однозначно. Подбив женщину, с которой жил в данный момент, на использование страпона, я добился лишь пары трещин в заднице и нытья, что она со мной - таким извращенцем - дел больше иметь не хочет. Наплевав на ее настроение, я решил просто на нее забить и съехал к себе на квартиру. Вдохнув полной грудью свободы, я купил пива и пригласил к себе после репетиции друга, моего согруппника. Рихард с радостью согласился, и вот мы, уже изрядно подвыпившие, сидим у меня в гостиной и пялимся в телевизор.
Как у нас разговор зашел про секс, я уже не вспомню, но тему мы развили, и я ему признался в своем неудачном опыте с бывшей пассией.
- Я тоже пробовал страпон с одной доминой, и мне не понравилось, - начал рассказывать Рихард, - чувствуешь резину, холодный и чуждый предмет в заднице, не лучше обычной клизмы. Да еще и боль, в общем, я разочаровался.
- Может, если был бы настоящий член, все получилось бы, как описывают, - размышлял я вслух, смотря на Рихарда, и не сразу сообразил, почему у него начали округляться глаза.
- Так, Пауль, я чего-то не понял, - он скрестил руки на груди, пристально меня разглядывая, - ты на что сейчас намекаешь?
- Ни на что... я просто... - потупив взгляд, я замолчал, чувствуя себя жутко глупо.
- Пойду я лучше домой, - Рихард встал и, не прощаясь, оставил меня одного.
Как ни странно, я не испытывал стыда при встрече с ним на следующее утро, когда мы собрались в студии. А вот он стал странно на меня поглядывать. На следующий день все повторилось: мы разговаривали, курили, смеялись, но я чувствовал, что он на меня стал по другому смотреть - как-то с интересом. Я решил не забивать голову и, распрощавшись с парнями, отправился домой, где меня ждали холодная одинокая постель и пара бутылок заранее припасенного пива. Потыкав в кнопки пульта, я нашел вроде не очень скучный фильм и погрузился в просмотр. Где-то через час у меня зазвонил телефон, и я ответил, это оказался Круспе.
- Поль, я... - он замялся, но, справившись с собой, продолжил: - Мне очень не удобно и я пойму, если ты меня пошлешь куда подальше, но я должен высказаться.
- Чего такое, Рих? - я даже догадаться не мог, что он мне сейчас предложит.
- Если ты еще не передумал, если ты все еще хочешь попробовать, если я тебе для этого подойду, я готов...
- К чему? - я честно не понял все его эти странные намеки.
- Заняться с тобой сексом, - послышался выдох облегчения. - Вот, я это сказал.
Если бы я стоял, я бы упал. Но я сидел, поэтому просто прилип к дивану.
- Эмм... - начал я, как идиот, - я не то...
- Поль, я... - начал Рихард, - просто забудь и прости.
- Нет, - вырвалось как-то само собой, - все нормально, приезжай. Только не сразу... - я лихорадочно тер лоб и переносицу, собираясь с мыслями, - мне нужно подготовиться... ну, ты понимаешь...
- Да, конечно, - быстро заговорил Рихард, - я понимаю, а я сейчас пока куплю что-нибудь выпить - коньяк, шампанское, еще может что... я приеду к девяти.
Он отключился, а я подскочил, как подстреленный. Первым делом я кинулся в ванную и начал искать по ящикам предмет, который мне сейчас был необходим, как воздух. Найдя спринцовку, я вычистился до блеска внутри и, взяв бритву, сбрил с себя всю растительность внизу. Я вымылся, надушился, побрился, намазался кремом, периодически ловя себя на мысли, что ни к одной бабе я так тщательно еще не собирался. Но это была ведь не баба, а сам Рихард Круспе, всегда ухоженный и с иголочки одетый, так что ударить в грязь лицом я тоже не собирался.
Сердце билось в моей груди, как загнанный олень, пытаясь прорваться наружу, адреналин зашкаливал, я уже даже не знал, что и делать, хотел даже сбежать или просто выключить свет и сделать вид, что меня нет. Но вот он наконец пришел. Я открыл ему дверь и, потупив взгляд, отступил вглубь квартиры.
- Проходи.
- Скажу сразу, я ужасно стесняюсь, у меня все это в первый раз, поэтому если я буду неуклюж, ты меня прости.
- Заходи уже, пока я не передумал, я сам смущаюсь.
Мы сели в гостиной на диван, и Рихард открыл шампанское, я принес фужеры. Пауза затянулась. Я не мог поднять на него глаз, уже проклиная себя, что затеял тогда этот разговор, и вот, когда я хотел засмеяться и перевести все в шутку, он нагнулся ко мне и поцеловал в висок, в то место, где у меня проступала венка.
- Кхм, - я поперхнулся. - Мы целоваться тоже будем?
- Я по-другому не могу, - он пожал плечами, - мне ласки нужны, иначе у меня ничего не получится.
- Хорошо, - я закрыл глаза и подвинулся ближе к нему, чуть повернув голову, подставляя свои губы под поцелуй.
Он меня чуть приобнял и провел подушечкой большого пальца по щеке.
- Ты так приятно пахнешь, - услышал я его шепот и почувствовал мягкое прикосновение губ в уголке рта.
Я затаил дыхание, боясь сделать что-то не то. Он прильнул ко мне снова, только более напористо. Его на удивление мягкие губы приятно завладели моими, нежно вобрав в себя нижнюю губу. Я почувствовал вкус его слюны, она была чуть сладковатой от шампанского и приправлена ноткой крепкого табака. Решив не думать, что целуюсь с мужчиной, я положил ему руку на затылок и привлек ближе к себе. Приоткрыв рот, я пропустил его язык и чуть сжался от нахлынувшего наслаждения, когда он коснулся моего неба.
- Приятно? - его шепот вернул меня в действительность.
- Очень, - признался я, все не открывая глаз.
- Мне тоже.
Он коснулся губами моей шеи, и я издал тихий стон.
- Ах, черт, - послышался жаркий шепот, и его губы вобрали мою мочку.
Это было настолько приятно, что я не выдержал и обвил его тело руками, подставляясь ближе, мне было наплевать в этот момент, что я ласкаю мужчину. Мы переместились в спальню и, раздевшись, забрались под одеяло, он очень нежно целовал мое тело, чуть прикасаясь кончиком языка к соскам, и спускался все ниже и ниже. Я снова замер, поняв к чему приближается мой друг. Это было настолько необычно, когда он поцеловал меня в самую головку, что я дернулся. Он все правильно понял и, обхватив ствол своими мягкими губами, вобрал его в рот полностью. Меня начало трясти, я не знал уже, чего хочу больше: отдаться ему или, наоборот, овладеть им. Голову закружило от нахлынувших чувств и ощущений. Я понял, что он облизал свой палец и раздвинул шире ноги, давая ему возможность проникнуть в меня. Было не больно. Не выпуская мой член, он вставлял его в меня глубже и глубже, пытаясь найти ту заветную точку, про которую было столько разговоров. А мне было приятно и без этого, я уже готов был кончить ему в рот, а потом проделать с ним все то, что он сейчас делал со мной. Причем с огромным удовольствием. Но Рихард решил, что еще не наигрался. Он оставил мой член в покое и не позволил мне к нему тоже прикасаться.
- Давай все-таки мы попробуем довести тебя до оргазма другим путем, - он навис надо мной и смотрел с такой любовью и нежностью, что я был согласен на все.
Он взял принесенный им гель, совсем новый, видимо, купленный только-только и, смущаясь, намазал свой член, я старался не смотреть.
Рихард перевернул меня на левый бок, приподнял правую ногу и осторожно стал проникать в меня. Стало больно. Я вздыхал, стонал, жаловался, пытался отстраниться, но он не позволял, шепча мне разные нежности, и останавливался, давая привыкнуть. Когда его член был полностью внутри меня, он обнял меня и, легко покачивая бёдрами, начал двигаться, а я мечтал только об одном, чтобы это все поскорее закончилось. Я хотел ласкать себя, но он мне мешал, не давая касаться члена.
Наконец он кончил, а я - нет. Рихард хотел снова сделать мне минет, но я отстранил его и молча направился в ванную. Стоя под горячими струями воды, я размышлял над происшедшем и пришел к выводу - мне не понравилось. Хотя в том, что так вышло, я нашел свой плюс - я теперь точно знаю, что я не гей и больше такие эксперименты точно проводить не стану. Я мечтал сейчас только об одном, выйти из ванной и не застать Рихарда у себя дома, я хотел, чтобы он ушел. Но он, видимо, моих желаний не разделял и, когда я вышел, то застал его мирно спящим в своей постели.
- Вот зараза, - вырвалось у меня, но он слава богу не услышал.
Я подумал, что спать отдельно - это глупо, и залез к нему под одеяло. Он развернулся и, обняв меня, уткнулся носом мне в шею. "Ладно, хочешь так спать, спи, фиг с тобой", - я положил свою ногу ему на бедро и попытался уснуть.
Сон не шел, меня начали обуревать всяческие мысли, и я возбудился. А как тут не возбудишься, когда близкий человек, который хотел мне доставить удовольствие, спал рядом. Я провел ему по плечу и на меня вдруг нахлынуло желание его поцеловать. Я коснулся его губ, потом спустился к шее. Я наслаждался, я просто был где-то в другом измерении, это было просто волшебно. Когда я провел языком по его соску, он застонал.
- Ты не спишь? - спросил я его.
- Нет, как тут спать, когда так приятно.
Я переместился и сел на колени между его ног, подлез под него, и он сам развел ноги и закинул мне их на плечи. Я подтянул его поближе к себе и спросил, не против ли он.
Рихард только помотал головой и нащупал тюбик с гелем. Я взял его и намазал густо его дырочку. Массируя ее, я ввел в него палец, он чуть дернулся, но не попросил перестать.
Я, осмелев, приподнял его зад и стал медленно вводить в него свой член, ему было больно, я это знал, но Рихард терпел и старался не подавать виду. Я взял его за бедра и притянул к себе ближе, натянув его на себя. Мы подождали, когда спазм боли его отпустит, и продолжили. Я смотрел в его глаза, блестевшие в полутьме, и гладил нежно его бедро. Я готов был расплакаться от нахлынувшего на меня счастья, он полностью доверял мне, лежа своей попкой на моих коленях. Я двигался в нем, сначала медленно и неуверенно, потом все быстрее, я целовал его лодыжки и ласкал живот, он касался моих рук и улыбался. Боль прошла, было видно, что ему понравились новые ощущения.
- На меня накатывает что-то ужасно приятное, - признался он. - Где-то там внутри, это очень сильное ощущение, - он застонал и закрыл глаза. Его пальцы комкали простыни, а тело стало двигаться навстречу мне. Я хотел кончить, но, собрав все свои силы, сдержал оргазм. Моя рука потянулась к его члену, и я провел ему по головке большим пальцем.
Он схватил меня за руки, чуть приподняв свое тело, и посмотрел мне в глаза. Я видел, как он закусил до боли нижнюю губу и, откинувшись навзничь, просто забрызгал меня всего спермой. С каждым моим толчком в него, она выливалась и выливалась из Рихарда, а он метался по кровати, хватая меня то за руки, то за бедра. Я уже не в силах был больше себя сдерживать, кончил прямо в него и сидел, смотря на полностью расслабленного мужчину, который прямо-таки умирал от наслаждения. Это продлилось минуты две, потом он пришел в себя и притянул меня к себе.
- Спасибо.
- Рихард, за что? - я был просто обескуражен.
- Это необыкновенно, это самое лучшее, что случалось со мной за всю жизнь, - он смеялся, говоря мне эти слова, и целовал - и целовал меня в лицо, губы, шею, куда только мог дотянуться.
- Как странно, а почему я ничего подобного не испытал?
- Я, наверное, что-то неправильно делал, но я все исправлю.
- Риш, ты собрался продолжать? - я неуверенно посмотрел в его счастливые глаза.
- Естественно, я тебя больше никому не отдам, ты теперь мой.
- А... - я отпрянул, - а наши женщины?
- Да пошли они, - он схватил меня и повалил на спину, - ты завтра же переезжаешь жить ко мне, это решено, я отказа не потерплю.
***
Вот так и завертелись наши отношения, прошло много лет, а мы все вместе и жизни друг без друга уже себе не представляем. У нас настоящая семья, друзья сначала нас стыдили, потом привыкли, потом кое-кто нам даже завидовал, а потом и пример с нас взяли.
А теперь у нас даже сын есть, который совершенно не дает житья. Но мы справляемся, в конце концов, мы же вместе.
***
- Поль, ты чего там пишешь? - послышался голос у меня за спиной.
- Да вот вспомнил, как мы начали, и решил записать.
- Потом дашь прочесть? - он наклонился ко мне, держа в руках разведенное молоко в бутылочке. - Сейчас говнюка накормлю и приду.
- У него, между прочим, имя есть. Почему ты его всегда называешь говнюком?
- Мелкий, все время вопящий и срущий комок, по-другому называться не может, - он чмокнул меня в макушку и вышел из комнаты.
- Рихард! - крикнул я, разозлившись.
- Я тоже тебя люблю, - послышалось в ответ, и я не смог его отругать.
Вот так всегда, он в нашей паре ведет, хоть и старается изобразить все так, будто главный - я.
В сексе я испробовал многое, все, что только можно себе представить, у меня менялись любовницы, менялись практики, я попробовал буквально все. Единственное, наверное, что осталось - это секс стоя в гамаке и обязательно на лыжах. Но это полная утопия.
Я лазил по сайтам и случайно прочел статью про анальный оргазм, не знаю, правда ли это, но кайфуют люди однозначно. Подбив женщину, с которой жил в данный момент, на использование страпона, я добился лишь пары трещин в заднице и нытья, что она со мной - таким извращенцем - дел больше иметь не хочет. Наплевав на ее настроение, я решил просто на нее забить и съехал к себе на квартиру. Вдохнув полной грудью свободы, я купил пива и пригласил к себе после репетиции друга, моего согруппника. Рихард с радостью согласился, и вот мы, уже изрядно подвыпившие, сидим у меня в гостиной и пялимся в телевизор.
Как у нас разговор зашел про секс, я уже не вспомню, но тему мы развили, и я ему признался в своем неудачном опыте с бывшей пассией.
- Я тоже пробовал страпон с одной доминой, и мне не понравилось, - начал рассказывать Рихард, - чувствуешь резину, холодный и чуждый предмет в заднице, не лучше обычной клизмы. Да еще и боль, в общем, я разочаровался.
- Может, если был бы настоящий член, все получилось бы, как описывают, - размышлял я вслух, смотря на Рихарда, и не сразу сообразил, почему у него начали округляться глаза.
- Так, Пауль, я чего-то не понял, - он скрестил руки на груди, пристально меня разглядывая, - ты на что сейчас намекаешь?
- Ни на что... я просто... - потупив взгляд, я замолчал, чувствуя себя жутко глупо.
- Пойду я лучше домой, - Рихард встал и, не прощаясь, оставил меня одного.
Как ни странно, я не испытывал стыда при встрече с ним на следующее утро, когда мы собрались в студии. А вот он стал странно на меня поглядывать. На следующий день все повторилось: мы разговаривали, курили, смеялись, но я чувствовал, что он на меня стал по другому смотреть - как-то с интересом. Я решил не забивать голову и, распрощавшись с парнями, отправился домой, где меня ждали холодная одинокая постель и пара бутылок заранее припасенного пива. Потыкав в кнопки пульта, я нашел вроде не очень скучный фильм и погрузился в просмотр. Где-то через час у меня зазвонил телефон, и я ответил, это оказался Круспе.
- Поль, я... - он замялся, но, справившись с собой, продолжил: - Мне очень не удобно и я пойму, если ты меня пошлешь куда подальше, но я должен высказаться.
- Чего такое, Рих? - я даже догадаться не мог, что он мне сейчас предложит.
- Если ты еще не передумал, если ты все еще хочешь попробовать, если я тебе для этого подойду, я готов...
- К чему? - я честно не понял все его эти странные намеки.
- Заняться с тобой сексом, - послышался выдох облегчения. - Вот, я это сказал.
Если бы я стоял, я бы упал. Но я сидел, поэтому просто прилип к дивану.
- Эмм... - начал я, как идиот, - я не то...
- Поль, я... - начал Рихард, - просто забудь и прости.
- Нет, - вырвалось как-то само собой, - все нормально, приезжай. Только не сразу... - я лихорадочно тер лоб и переносицу, собираясь с мыслями, - мне нужно подготовиться... ну, ты понимаешь...
- Да, конечно, - быстро заговорил Рихард, - я понимаю, а я сейчас пока куплю что-нибудь выпить - коньяк, шампанское, еще может что... я приеду к девяти.
Он отключился, а я подскочил, как подстреленный. Первым делом я кинулся в ванную и начал искать по ящикам предмет, который мне сейчас был необходим, как воздух. Найдя спринцовку, я вычистился до блеска внутри и, взяв бритву, сбрил с себя всю растительность внизу. Я вымылся, надушился, побрился, намазался кремом, периодически ловя себя на мысли, что ни к одной бабе я так тщательно еще не собирался. Но это была ведь не баба, а сам Рихард Круспе, всегда ухоженный и с иголочки одетый, так что ударить в грязь лицом я тоже не собирался.
Сердце билось в моей груди, как загнанный олень, пытаясь прорваться наружу, адреналин зашкаливал, я уже даже не знал, что и делать, хотел даже сбежать или просто выключить свет и сделать вид, что меня нет. Но вот он наконец пришел. Я открыл ему дверь и, потупив взгляд, отступил вглубь квартиры.
- Проходи.
- Скажу сразу, я ужасно стесняюсь, у меня все это в первый раз, поэтому если я буду неуклюж, ты меня прости.
- Заходи уже, пока я не передумал, я сам смущаюсь.
Мы сели в гостиной на диван, и Рихард открыл шампанское, я принес фужеры. Пауза затянулась. Я не мог поднять на него глаз, уже проклиная себя, что затеял тогда этот разговор, и вот, когда я хотел засмеяться и перевести все в шутку, он нагнулся ко мне и поцеловал в висок, в то место, где у меня проступала венка.
- Кхм, - я поперхнулся. - Мы целоваться тоже будем?
- Я по-другому не могу, - он пожал плечами, - мне ласки нужны, иначе у меня ничего не получится.
- Хорошо, - я закрыл глаза и подвинулся ближе к нему, чуть повернув голову, подставляя свои губы под поцелуй.
Он меня чуть приобнял и провел подушечкой большого пальца по щеке.
- Ты так приятно пахнешь, - услышал я его шепот и почувствовал мягкое прикосновение губ в уголке рта.
Я затаил дыхание, боясь сделать что-то не то. Он прильнул ко мне снова, только более напористо. Его на удивление мягкие губы приятно завладели моими, нежно вобрав в себя нижнюю губу. Я почувствовал вкус его слюны, она была чуть сладковатой от шампанского и приправлена ноткой крепкого табака. Решив не думать, что целуюсь с мужчиной, я положил ему руку на затылок и привлек ближе к себе. Приоткрыв рот, я пропустил его язык и чуть сжался от нахлынувшего наслаждения, когда он коснулся моего неба.
- Приятно? - его шепот вернул меня в действительность.
- Очень, - признался я, все не открывая глаз.
- Мне тоже.
Он коснулся губами моей шеи, и я издал тихий стон.
- Ах, черт, - послышался жаркий шепот, и его губы вобрали мою мочку.
Это было настолько приятно, что я не выдержал и обвил его тело руками, подставляясь ближе, мне было наплевать в этот момент, что я ласкаю мужчину. Мы переместились в спальню и, раздевшись, забрались под одеяло, он очень нежно целовал мое тело, чуть прикасаясь кончиком языка к соскам, и спускался все ниже и ниже. Я снова замер, поняв к чему приближается мой друг. Это было настолько необычно, когда он поцеловал меня в самую головку, что я дернулся. Он все правильно понял и, обхватив ствол своими мягкими губами, вобрал его в рот полностью. Меня начало трясти, я не знал уже, чего хочу больше: отдаться ему или, наоборот, овладеть им. Голову закружило от нахлынувших чувств и ощущений. Я понял, что он облизал свой палец и раздвинул шире ноги, давая ему возможность проникнуть в меня. Было не больно. Не выпуская мой член, он вставлял его в меня глубже и глубже, пытаясь найти ту заветную точку, про которую было столько разговоров. А мне было приятно и без этого, я уже готов был кончить ему в рот, а потом проделать с ним все то, что он сейчас делал со мной. Причем с огромным удовольствием. Но Рихард решил, что еще не наигрался. Он оставил мой член в покое и не позволил мне к нему тоже прикасаться.
- Давай все-таки мы попробуем довести тебя до оргазма другим путем, - он навис надо мной и смотрел с такой любовью и нежностью, что я был согласен на все.
Он взял принесенный им гель, совсем новый, видимо, купленный только-только и, смущаясь, намазал свой член, я старался не смотреть.
Рихард перевернул меня на левый бок, приподнял правую ногу и осторожно стал проникать в меня. Стало больно. Я вздыхал, стонал, жаловался, пытался отстраниться, но он не позволял, шепча мне разные нежности, и останавливался, давая привыкнуть. Когда его член был полностью внутри меня, он обнял меня и, легко покачивая бёдрами, начал двигаться, а я мечтал только об одном, чтобы это все поскорее закончилось. Я хотел ласкать себя, но он мне мешал, не давая касаться члена.
Наконец он кончил, а я - нет. Рихард хотел снова сделать мне минет, но я отстранил его и молча направился в ванную. Стоя под горячими струями воды, я размышлял над происшедшем и пришел к выводу - мне не понравилось. Хотя в том, что так вышло, я нашел свой плюс - я теперь точно знаю, что я не гей и больше такие эксперименты точно проводить не стану. Я мечтал сейчас только об одном, выйти из ванной и не застать Рихарда у себя дома, я хотел, чтобы он ушел. Но он, видимо, моих желаний не разделял и, когда я вышел, то застал его мирно спящим в своей постели.
- Вот зараза, - вырвалось у меня, но он слава богу не услышал.
Я подумал, что спать отдельно - это глупо, и залез к нему под одеяло. Он развернулся и, обняв меня, уткнулся носом мне в шею. "Ладно, хочешь так спать, спи, фиг с тобой", - я положил свою ногу ему на бедро и попытался уснуть.
Сон не шел, меня начали обуревать всяческие мысли, и я возбудился. А как тут не возбудишься, когда близкий человек, который хотел мне доставить удовольствие, спал рядом. Я провел ему по плечу и на меня вдруг нахлынуло желание его поцеловать. Я коснулся его губ, потом спустился к шее. Я наслаждался, я просто был где-то в другом измерении, это было просто волшебно. Когда я провел языком по его соску, он застонал.
- Ты не спишь? - спросил я его.
- Нет, как тут спать, когда так приятно.
Я переместился и сел на колени между его ног, подлез под него, и он сам развел ноги и закинул мне их на плечи. Я подтянул его поближе к себе и спросил, не против ли он.
Рихард только помотал головой и нащупал тюбик с гелем. Я взял его и намазал густо его дырочку. Массируя ее, я ввел в него палец, он чуть дернулся, но не попросил перестать.
Я, осмелев, приподнял его зад и стал медленно вводить в него свой член, ему было больно, я это знал, но Рихард терпел и старался не подавать виду. Я взял его за бедра и притянул к себе ближе, натянув его на себя. Мы подождали, когда спазм боли его отпустит, и продолжили. Я смотрел в его глаза, блестевшие в полутьме, и гладил нежно его бедро. Я готов был расплакаться от нахлынувшего на меня счастья, он полностью доверял мне, лежа своей попкой на моих коленях. Я двигался в нем, сначала медленно и неуверенно, потом все быстрее, я целовал его лодыжки и ласкал живот, он касался моих рук и улыбался. Боль прошла, было видно, что ему понравились новые ощущения.
- На меня накатывает что-то ужасно приятное, - признался он. - Где-то там внутри, это очень сильное ощущение, - он застонал и закрыл глаза. Его пальцы комкали простыни, а тело стало двигаться навстречу мне. Я хотел кончить, но, собрав все свои силы, сдержал оргазм. Моя рука потянулась к его члену, и я провел ему по головке большим пальцем.
Он схватил меня за руки, чуть приподняв свое тело, и посмотрел мне в глаза. Я видел, как он закусил до боли нижнюю губу и, откинувшись навзничь, просто забрызгал меня всего спермой. С каждым моим толчком в него, она выливалась и выливалась из Рихарда, а он метался по кровати, хватая меня то за руки, то за бедра. Я уже не в силах был больше себя сдерживать, кончил прямо в него и сидел, смотря на полностью расслабленного мужчину, который прямо-таки умирал от наслаждения. Это продлилось минуты две, потом он пришел в себя и притянул меня к себе.
- Спасибо.
- Рихард, за что? - я был просто обескуражен.
- Это необыкновенно, это самое лучшее, что случалось со мной за всю жизнь, - он смеялся, говоря мне эти слова, и целовал - и целовал меня в лицо, губы, шею, куда только мог дотянуться.
- Как странно, а почему я ничего подобного не испытал?
- Я, наверное, что-то неправильно делал, но я все исправлю.
- Риш, ты собрался продолжать? - я неуверенно посмотрел в его счастливые глаза.
- Естественно, я тебя больше никому не отдам, ты теперь мой.
- А... - я отпрянул, - а наши женщины?
- Да пошли они, - он схватил меня и повалил на спину, - ты завтра же переезжаешь жить ко мне, это решено, я отказа не потерплю.
***
Вот так и завертелись наши отношения, прошло много лет, а мы все вместе и жизни друг без друга уже себе не представляем. У нас настоящая семья, друзья сначала нас стыдили, потом привыкли, потом кое-кто нам даже завидовал, а потом и пример с нас взяли.
А теперь у нас даже сын есть, который совершенно не дает житья. Но мы справляемся, в конце концов, мы же вместе.
***
- Поль, ты чего там пишешь? - послышался голос у меня за спиной.
- Да вот вспомнил, как мы начали, и решил записать.
- Потом дашь прочесть? - он наклонился ко мне, держа в руках разведенное молоко в бутылочке. - Сейчас говнюка накормлю и приду.
- У него, между прочим, имя есть. Почему ты его всегда называешь говнюком?
- Мелкий, все время вопящий и срущий комок, по-другому называться не может, - он чмокнул меня в макушку и вышел из комнаты.
- Рихард! - крикнул я, разозлившись.
- Я тоже тебя люблю, - послышалось в ответ, и я не смог его отругать.
Вот так всегда, он в нашей паре ведет, хоть и старается изобразить все так, будто главный - я.
среда, 05 марта 2014
Перлы из фанфиков сплетенные в рассказ.
ficbook.net/readfic/1639986
Автор: Windkind (ficbook.net/authors/Windkind)
Беты (редакторы): Dari Einho, Weisse_Nachte
Фэндом: Шерлок
Рейтинг: G
Жанры: Юмор, Пародия, AU, Стёб
Предупреждения: OOC
Размер: Миди, 37 страниц
Кол-во частей: 8
Статус: закончен
Описание:
Наткнувшись на перлы из фанфиков, я сплела рассказ, получилось весело. Возвращение Шерлока.
Посвящение:
Всем торопыгам авторам, которые непроверенные работы выкладывают в сеть. Без вас ничего бы не было.
Публикация на других ресурсах:
Где угодно.
Примечания автора:
Смейтесь на здоровье. Нарочно не придумаешь.
Возвращение Шерлока.
Капли воды разбивали мокрый асфальт, Джон в свитере на босу ногу возвращался на Бейкер-стрит, 221В.
Он снова провел это промозглое утро на кладбище, уговаривая Холмса вернуться домой. Прошло сорок дней, а Шерлок так и не умер.
- У меня к тебе всего одна просьба, прояви свою гениальность – вернись домой. Пожалуйста, Шерлок, прекрати все это, прекрати. Аах – ох, - он заплакал, но собрав волю, сдержал свои чувства. Развернувшись, Джон встал, как выкопанный, всем своим видом показывая, что нужно делать, и покинул кладбище.
Слезинка выкатилась из глаза Шерлока и пустилась в путешествие по острым скулам, прокатившись по лбу и соскользнув по переносице, капнула с подбородка. Он не мог больше оставаться тут, пора было возвращаться. К обеду в Лондоне распогодилось, и Шерлок решил, что настало время. Это был замечательный летний денек. Солнце светило особенно ярко, выжигая людям глаза.
- Ну как? – спросила взволнованная миссис Хадсон, открыв дверь, как только почувствовала, что в воздухе запахло Джоном Уотсоном.
- Я думаю, что он сегодня вернется, нужно немного прибраться к его возвращению.
- Ой, какая приятная новость, - обрадовалась женщина. - Сделать вам кофе?
- Да, пожалуйста, - ответил ей Ватсон и направился в комнату Шерлока.
Джон бегом преодолел лестницу, ведущую к их с Шерлоком квартире, на пороге притормозил и подумал что... надо бы подумать! Решив все-таки не терять время, он смело открыл дверь.
Вид комната производила удручающий: везде разбросаны листочки, фотографии, в свете окна плясала пыль, кресло, кричащий ковер, и стоял подавленный диван.
- Не печалься, старый друг, скоро вернется твой хозяин, - успокоил его в очередной раз Ватсон.
Джон начал прибираться в их квартире, но в итоге потерялся. Время шло, а он все никак не мог найти выход, хотя отчетливо слышал голос миссис Хадсон, зовущей его пить кофе. Им овладела ярость, мысли затуманились. Джон ударил кулаком по сервизу хозяйки, перевернул диван, и, сметая ковер и прикроватный столик, вывалился из комнаты, после чего убежал.
- Стойте, - крикнула ему миссис Хадсон. - А кофе?
- Простите, меня занесло. Столько всего навалилось в последние дни.
- Я вас понимаю, садитесь, пожалуйста, вам я без сахара сделала.
Критично осмотрев помещение, подумав, что и так сойдет, Джон опустился в кресло и скрестил ноги на груди.
В дверь постучали. Это оказался Майкрофт, который уже полчаса мучил дверной звонок. Не желая уходить не рассказав друзьям, что съев вечером пончик, утром поправился на двенадцать килограмм. Он барабанил в дверь. Майкрофт Холмс был упортым и доставучим, этого у него было не отнять. "Вездесрущий Майкрофт Холмс", - называла его миссис Хадсон, но он не обижался на женщину, а переводил все в шутку.
Они сидели и пили кофе, пока в это самое время по улице, любуясь небом цвета неба, шел Шерлок. Он возвращался домой. Вдохнув лондонского воздуха, он смело открыл дверь и крикнул:
- Я дома!
Джон поднялся, все внутри него затрепетало от радости. Он спускался по лестнице, его ноги перебирали ступень за ступенью, его мысли были далеко. Джон думал о Шерлоке и о молоке, когда лестница спустила его с себя, перебрала его ноги своими ступенями, перебрала его руки, перебрала его кости и тихо уложила на пол.
Шерлок стоял перед ним во всей своей красе: на нем был коричневый шарф синего цвета, а густые черные кудри выбивались из-под пиджака.
От неожиданности брови Шерлока резко подпрыгнули на лоб, мелькнула доля улыбки, нижнее веко правого глаза дрогнуло.
- Джон, ты не ушибся?
- Нет, что ты, я просто очень рад тебя видеть, - Ватсон попытался тоже вздернуть бровь, но чуть было не грохнулся снова.
Шерлок поковырял зрачками в глазах Джона, и восхитительно опытные губы взяли инициативу в свои руки.
- Вы долго там? – спросил Майкрофт, поторапливая мужчин подняться наверх.
Шерлоку ничего не оставалось, как тащить себя и Ватсона на третий этаж, проклиная все на свете злаки.
- Почему так долго? – начал без предисловий Майкрофт. - Преступность разгулялась, а ты устроил себе отпуск.
Шерлок равнодушно – он унаследовал это качество от своей скрипки – отвернулся к стене, ничего не ответив брату.
- Ты видел Мориарти, - настаивал тот.
- Я с цыганами посмотрел, как Джим, верхом на медведе, с балалайкой под мышкой и с Эрминэ, крепко держащей его за плечи, скакали в закат – и плакали от счастья.
- Он что-нибудь сказал тебе? – поинтересовался испуганно Джон.
- Обещал выжрать мне сердце, перед этим поубивав немного взглядом. Но, как вы понимаете, убить меня это уже не актуально.
- Как ты мог? – решил высказаться наконец Ватсон. - Мы тебя оплакивали.
- Людям свойственно умирать, Джон, с этим ничего не поделаешь, они умирают от того, что ходят, от того, что едят, от того, что дышат, от того, что у них есть руки и ноги, от глаз и ушей, Джон. От этого все мрут.
После такой речи Миссис Хадсон полчаса собирала себя по всей квартире, но так и не смогла найти очки. Шерлок понял, что переборщил, и молча заткнулся.
День прошел за разговорами, и вечером все, устав после трудного дня, легли спать. Джон, как обычно, в диван, а Шерлок плюхнулся на диван и зажевал подушку животом.
Ночью его, правда, подбросило, и он не сразу сообразил, что причиной был всего лишь сигнал пришедшей смс. Но решив не обращать внимание, Шерлок снова заснул.
Джон проснулся ранним утром, когда солнце еще не коснулось лондонских крыш. Ему казалось, что он высрался за всю жизнь.
- Как же хорошо, - сказал он вслух и направился в душ.
Все вернулось на круги своя: голова свежего трупа красовалась в пробирке на столе, а Шерлок выбрасывал американца из окна своего дома, но тот упорно возвращался обратно.
- Идите работать, мальчики, новые преступления ждут вас, - напоив своих постояльцев чаем, произнесла миссис Хадсон, после чего чпокнула комнату.
- Ты тоже это видел? - спросил Джон у Холмса.
- Да, ну и что?
- Но в ее-то возрасте.
- Да ладно, Джон, не будь брюзгой, - Лондон приветствовал своих героев, и они сразу забыли про миссис Хадсон.
Странная посетительница.
Это утро с утра не задалось.
Миссис Хадсон пригласила клиентку, которая была жутко взвинченная и с порога начала трепать мужчинам нервы. Она зашла в гостиную. Там была гостиная.
- Мистер Холмс, мне очень не помешал бы отдых, я летела к вам из Франции не меньше семи часов.
Она посмотрела в грязное запотевшее зеркало, которое размазывало ее бледное лицо по кафелю.
- Прошу прощенья, - он пододвинул кресло ближе к камину, - не сразу сообразил, что вы выбрали экскурсионный самолет. Вы сама родом из России?
- Как вы догадались? – спросила дама.
- Матрешка у вас в сумке, - ответил вместо Холмса Ватсон.
- Браво, Джон, - Шерлок с восхищением посмотрел на друга, делающего такие потрясающие успехи.
- Это сувенир вам, - она отдала подарок Шерлоку и уселась в кресло.
- Ну, так что вас привело к нам? – спросил даму Джон.
- Да, поведайте нам вашу историю, - поторопил Шерлок, разобрав матрешку и наставив куколок на каминную полку.
- У моего мужа пропало пальто, - начала женщина.
- Скука! Скука, скука, – перебил ее Холмс.
- Но потом пропал и сам муж.
- А вот это уже интересней.
- Ой! - Джон откусил тост и поперхнулся ложкой, а потом просто вылил чашку с чаем на себя, промахнувшись мимо рта.
- Простите, - он встал и, отряхиваясь, вышел из кухни в кухню, чтобы привести себя в порядок.
- Не обращайте внимания, - начал оправдывать Ватсона Холмс, - Джон первоклассный врач, он убил немало народу. Правда, немного рассеян.
- Найдите их, прошу вас, мистер Холмс.
- Кого?
- Мужа и его пальто, - она заплакала плечами.
- Не нужно плакать, мы беремся за это дело, - он выпроводил посетительницу и спросил Ватсона. - Что ты думаешь?
- Очень привлекательная женщина, с идеально расчесанным лицом.
- Да! – крикнул Шерлок и, закатав рукава, согнул руки в оленях. - Это интересное дело, оно связано с Россией!
Эта мысль не укладывалась в сознании, а последующая фраза заставила Джона изобразить думающую блондинку.
- И я чувствую, что Мориарти замешан во всем этом.
- С чего ты это взял и зачем намалевал на руках рисунки всякие?
- А, это? Не обращай внимание, скучал, – он снова опустил рукава, чтобы скрыть узоры.
- Россия! Все сходится: матрешка в сумке, Джим на медведе с балалайкой под мышкой.
- Ну, и..?
- Как ты думаешь, куда он ускакал?
- Значит, мы едем в Россию?
- Да!
- Жарко у них сейчас.
- Ну и что, я поменяю свой шарф на шифоновый.
- А Майкрофт как же? Он уже привык к нам ходить обедать, миссис Хадсон на отдыхе, и мы сейчас уедем, он будет голодать, - переживал Ватсон.
Шерлок Холмс повернулся. В его глазах явно отражался ум.
- Иногда Майкрофт прятал еду со званых ужинов в зонт - по молодости, так что он не пропадет, - Шерлок успокоил друга и начал собирать вещи.
Джон надел свой выходной кожаный свитер и был готов к поездке.
- Мальчики, к вам гости, - миссис Хадсон пропустила сержанта Лейстреда.
- Что-то случилось? – увидев взволнованный вид полисмена, спросил Холмс, предчувствуя новую загадку.
- Убийство, - кивнул Грегори, падая в кресло для посетителей и, потягиваясь, раскинул ноги по широким подлокотникам.
- Что вы себе позволяете? – с недоумением спросил Джон, смотря с укоризной на наглого гостя.
- Человек вскрылся, - сказал, не смущаясь, тот и назвал адрес.
Холмс вскочил на кресло и встал в позу супермена:
- На место преступления! - и убежал в неизвестном направлении. Ватсон бросился за ним.
Шерлок ехал на большом черном мотоцикле, полы его плаща развивались и попадали на лицо Джону, ехавшему сзади на велосипеде. После месяца беготни с Шерлоком за трупами он стал профессиональным спринтером. И его спортивная подготовка позволяла развивать скорость, крутя педали, до девяноста километров в час. Юркий лондонский ветер забрался детективу под пальто, пронизывая его насквозь. Тот вскоре уже рожал всем телом, но не обращал на реакцию организма внимание, он к этому уже привык. Лейстрейд следовал за ними и пытался не отставать. Прибыв на место преступления, Шерлок зашел и вошел в комнату, первым, кто его встречал, был Андерсон, он, зная Холмса предпринял все меры безопасности, и, чтобы скрыть свою связь с Донован, начал пользоваться женскими духами. Шерлок посмотрел на протянутое запястье и, убедившись, что никакой угрозы оно в себе не несёт, сжал его.
- Вы меня удивляете, инспектор, - сказал он и направился к трупу, но трупу было не до этого, он ведь умер час назад.
- Ну что? – спросил Лейстред, дав немного времени детективу.
- Больше я узнаю в морге, а пока: мужчина, сорок лет, танцор, не местный, был тут со своей любовницей, снимали комнату, - все зааплодировали и на шум прибежал хозяин жилища, а от восторга и избытка чувств начала разрываться другая девушка.
- Ватсон, сделайте что-нибудь, - крикнул ему Холмс, в ужасе наблюдая мучительную смерть несчастной и полицейских, стоящих вокруг и ничего не делающих. Их мозги представляли ровные поля непочатой интеллектуальной целомудренности, не осквернённой даже тенями мыслей. Cоциопат повернул голову на 360 градусов в сторону своего соседа, кудрявый затылок сменился недоуменным лицом. - Делайте хоть что-то, - прошипел он сквозь зубы.
У Лестрейда в подчинении было около десятка людей и Андерсон. Он прикрикнул на них, заставляя работать. А Шерлок тем временем начал записывать, правая рука царапала пером буквы, левая взъерошивала кудри, а другая в спешке застегивала пуговицы.
- Как? Как ты это делаешь? – спросил шепотом подошедший Ватсон.
- Что? – не понял Холмс.
- Третья рука? Откуда?
- Э?
- Ладно, потом… Слушай, там дверь не открывается, - он указал направление.
Шерлок показал двери кулак, и у той от ужаса аж ручка затряслась. То, что увидели полицейские за дверью, повергло их в шок, там стояла незнакомка с незнакомским младенцем.
- Давайте быстро в морг, и нам с Ватсоном нужно на несколько дней уехать в Россию, - нагнувшись к самому уху Грега, сказал Холмс.
Лестрейд перечислял найденные уже улики, хореографично загибая пальцы на руке и прикидывал время.
- Сегодня среда, - констатировал он, и тут все сразу догадались, что завтра четверг. - Три дня вам хватит?
- Возможно, - ответил Шерлок, и они поехали в клинику святого Бартоломео.
Узнав, что должен приехать Шерлок, Молли снова завязала волосы хвостом и в очередной раз услышала гадости от детектива. Ему не нравилось, когда мучили животных, но она этого никак понять не могла и периодически скупала купированные хвостики у ветеринаров.
Ватсон с ними не поехал и вернулся домой, там его ждал сюрприз.
Когда он вошел в дом, то там оказалось так тесно, что сразу захотелось на волю, но пальто сказало, что Холмс дома, и он не мог уже покинуть дом.
- Устраивайся здесь, - шептало оно, и Ватсон впал в транс.
***
Продолжение следует.
Дело пальто раскрыто.
Первое, что увидел Джон, когда очнулся, было бледное лицо Шерлока и два сияющих зеленых камня в центре, спустя довольно долгое время он догадался, что это были глаза.
- Давай, возвращайся, - детектив похлопал его по щеке и, усадив в кресло, дал чашку в руки.
Кофе обволакивало Джона всего и парализовало ноги, приятно щекоча в носу. Шерлок сидел напротив него в кресле и смотрел на приходящего в себя друга.
- Не пугай меня больше так, - с укоризной сказал Холмс. - Если бы не миссис Ватсон, ты бы уже был мертв.
Джон опустил глаза и долго ползал ими по дну стакана и молчал.
- Объясни, что вообще случилось? – не отставал Шерлок.
Ватсон ничего рассказать не мог, он не помнил, что с ним произошло, после того, как он вернулся домой.
- Нажрался в стельку, - выдал Андерсон, нюхая стопки, стоявшие на столе. - Эта пакость пахнет то ли рыбой, то ли селедкой, - он протянул одну Холмсу.
- Умолкни! - рявкнул на него Шерлок злобным взглядом.
- Да как скажешь! - Андерсон собрал свои инструменты и обиженный покинул квартиру детектива.
- Я ничего не помню, - наконец тихо произнес Ватсон.
- Когда мне позвонила миссис Хадсон и сказала, что из нашей квартиры раздаются стоны, а дверь не открывается, я все бросил и примчался сюда. Выломал дверь и увидел… - он замолчал, прикрыв глаза рукой.
- Что? Говори, что ты увидел.
- Картину с маслом, а тебя с пальто.
- Чего? – Ватсон не мог поверить в слова своего друга и решил, что тот его разыгрывает.
- Ты извивался под ним, как гремучая змея, сбрасывающая рожу, - крикнул детектив с укором.
В глазах Шерлока металось что-то неуловимое и отчаянное, как загнанная белка. Джон ловил эту белку уже десять лет. И вот, наконец, поймал.
- Ты меня ревнуешь? – понял он. Маленький гнусавый голосок в голове Ватсона в тот же момент затих и, кажется, совершил харакири, судя по шипению мыслей в голове доктора. - Шерлок!
Но он его не слушал, закрыв глаза, усиленно мешал чай. От такого водоворота в кружке поднялся ветер, и детектив смог сдержать эмоции, ведь вместо сердца у него был мозг. Он открыл сначала правый глаз, потом и другие, в любом случае показывать свои чувства сыщик явно не намеревался. Незаметно даже для себя, при любом движении не наблюдательного друга, Холмс моментально переводил взгляд на другой предмет, притворяясь шлангом.
Джону нравилось думать о том, что он думает о том, что он думает. Он поднялся с кресла, поставил чашку на столик, подошел к Шерлоку и пропустил сквозь пальцы его кудри, очень мягкие на ощупь.
"Прямо как Зева Плюс" - промелькнула мысль.
– Это ничего не значит, все остается по-прежнему. Кстати, ты понял, кто убил того мужчину?
- Да, его квартирный хозяин. Ему довелось работать дровосеком, он убивал деревья, поэтому убить человека ему ничего не стоило.
Лейстрейд, который все еще находился в комнате, очень удивился такому неожиданному повороту событий, но совсем не удивился.
- А за что? – спросил он.
- Он понял, что тот прячет незнакомку с младенцем. На нее было составлено завещание, и хозяин мог потерять все, если бы она захотела вступить в права.
- А где завещание?
- Наверное, он вшил его в пальто, и оно скрылось с этой уликой.
- Так это был муж нашей клиентки? – догадался Ватсон. - Той, с матрешками.
- Да, так. Нужно ей сообщить.
- А пальто, значит, пришло к нам искать помощи и защиты для своего хозяина?
- Конечно.
- А почему оно на меня напало?
- А оно напало? – Холмс хитро уставился на Ватсона.
- Кхм, я не помню.
Восхищаясь, как Шерлок графично и критично раскрыл преступление, Лестрейд с бешено вращающимися глазами упал перед ним наземь и начал бить челом. Его так поразила новость о том, кто ж на самом деле убийца, что он ненароком сломал себе челюсть от удивления.
Шерлок даже бровью не повел на такое поведение инспектора. Он лишь еле заметно дернул ноздрей и откинул со лба упавшею челку, разворошенную Джоном.
Зазвонил телефон Шерлока, и он включил громкую связь. Злобный голос из телефона слышали все. Все, кто находился в этой комнате, и все, кто находились в здании.
- Привезите пальто, иначе Мориарти умрет.
- Ну и пусть, нам то что до этого маньяка?! - воскликнул Джон.
- Все не так просто, - начал Лейстрейд. - Мне нужно вам открыть одну тайну.
То, что поведал инспектор Скотланд-Ярда, привело его слушателей в шок.
Оказывается, Грегори Лейстрейд в своей молодости совершил одну ошибку, которую теперь весь преступный мир знает как Мориарти, которого воспитал военный генерал Моран, который женился на той девушке, которая бросила Лейстреда до того, как узнала о том, что беременна, а потом умерла при родах, лишь в последний момент поведав свою тайну мужу, который раскроет это своему сыну, только когда тот станет Королем преступного Лондона; который заявился к главе Скотланд Ярда со словами: "Привет, папа!"
От услышанного Джон собрал губы в уголке рта, а нечленораздельная куча Шерлока завалилась на диван. Он сел, скрестив ноги, потом принял позу лотоса, потом - позу кактуса.
- Спасите его, - попросил полисмен и направился к двери в грустном направлении. Пальто посторонилось и осталось незамеченным.
Шерлок просидел неподвижно три дня, он катался на своих мыслительных диснейлэндах, визжа как девчонка. Так он проводил время в чертогах разума, отдыхая от людской глупости. А глупость сержант по молодости совершил грандиозную. Джон его пытался растрясти, но Шерлок молчал. Вообще. Тогда он включил радио и заметил, что скулы Шерлока начали двигаться в такт музыке, но возвращаться он не собирался. Развлечения Холмса резко перебила громкая и не по-женски сильная пощечина Джона. Голова Шерлока превратилась в колокол и звенела не хуже. Он дернулся и вернулся.
Оглядевшись, заметил, что его скрипка лежит на кровати, до самого грифа укрытая одеялом - Джон все эти три дня брал её с собой, когда ложился спать, и заботливо укрывал. Заметил заплаканные глаза миссис Хадсон, и улыбка выдавилась из его лица.
- Все, хватит прохлаждаться, нам пора работать, - сказал он друзьям.
- Тогда я в душ, и едем, - обрадовался Джон. - Ты, кстати, пойдешь? Могу пропустить первого.
- Нет, Джон, я не пойду мыться. Водные процедуры мне теперь… м-м-м… неприятны, - нашелся Холмс, - я больше не моюсь.
- Ясно, что ж поделать, - пожал плечами Ватсон. - Майкрофту позвони и предупреди, что мы уезжаем в Россию.
От услышанного Майкрофт споткнулся языком об зубы.
- К…куда?! В Россию, сегодня?
- Мы вроде это уже обсуждали...
- Я думал это шутка, там опасно! - слова впивались в уши Шерлока, грызя его слуховые каналы.
- Все нормально, - успокаивал его детектив. - Мы быстро.
Выйдя из душа, Ватсон получил задание от Холмса позвонить Грегу и предупредить его об отъезде.
В кармане Лестрейда что-то завибрировало. Инспектор заглянул внутрь - это был Джон. Выслушав друга, он пожелал им удачи и сунул Ватсона обратно в карман, возвращаясь к обсуждению очередного преступления.
- Ну что, гений частного соска, нас ждут приключения! – сказал, собравшись, Ватсон.
- Да, вперед, навстречу опасности!
И они вышли из дома.
Москва встретила сыщиков небом цвета трупа утопленника.
Большая пьянка.
Раньше, когда Шерлок видел людей, он визжал, как девочка, и забивался в угол. Но потом его психика окрепла, и это очень пригодилось ему в Москве.
Наполнившие столицу приезжие слонялись туда-сюда, создавая жуткую суматоху. Очаровательная девочка двенадцати лет шла по улицам модельной походкой на пятнадцатиметровых каблуках и угрожающе размахивала бюстом третьего размера.
Холмс испугался. Он часто моргал и шумно втягивал носом воздух, пытаясь справится со стрессом. Первый раз за всю свою жизнь он не смог найти объяснение увиденному. Ватсон держался молодцом, после дебилизации из Афганистана Джон сильно изменился, поэтому вид гигантского мутанта его совершенно не смутил.
- Успокойся, Шерлок, у тебя просто сдали нервы. Завтра все наладится, тебе просто отказала логика.
- Нет, тут дело не во мне, с логикой у меня все в порядке. Вот, смотри, - он указал на мужчину, стоящего к ним спиной, - это англичанин, приехавший первый раз в эту страну, и он полицейский, – Холмс осекся.
- Что? – начал спрашивать его Ватсон.
Не обращая внимание на Джона, Шерлок двинулся к человеку.
- Какого черта вы тут делаете Лейстрейд? Вы должны завершить дело о пальто. Почему вы втайне прилетели за нами? Это мой брат вас послал?
- Нет, я сам, - засмущался Грег. - Я просто за вас переживаю.
- Да вы что?! Вы думаете, я вам так и поверю? – раскричался на него Шерлок, и в его глазных дырках заиграла злая улыбка. - Или вы сынка своего хотите спасти?
Половину из этой высокоинтеллектуальной речи Грегори пропустил мимо ушей, уже благополучно бегая по фиолетовым полям с водяным пистолетом за красными бегемотами.
- Да, хочу, он ни в чем не виноват, на него просто дурно влияли, - Грег вплотную подошел к Шерлоку и не намеревался отступать.
- Хвати, хватит, девочки, успокоились. Сначала нужно его найти, а потом разберемся, кто на кого тут влияет, - Ватсон распихал их и усадил в такси, предусмотрительно уместившись между ними.
- Куда? – буркнул водитель.
- В гостиницу, - ответил Лейстрейд. - И можно вас попросить распустить слух, что в Москву прибыл самый знаменитый сыщик всех времен и народов - Шерлок Холмс?
- Любой каприз за ваши деньги, - усмехнулся водитель, - завтра весь преступный элемент Москвы будет дрожать от страха, уж вы мне поверьте.
***
- Что ты еще о нем знаешь? – спрашивал Моран своего подручного, который принес ему новость о приезде сыщика.
- Он родился и прожил всю жизнь в Англии, но вскоре перебрался в Лондон.
- Кто еще с ним приехал? – спрашивал дальше генерал, и было видно, что он нервничает. Моран так сильно помешивал ложкой чай, что создавал мощный ураган, выплескивавший за края напиток, отлетавший на десять дюймов и пачкавший стол.
- Военный врач и полисмен, - отрапортовал подчиненный.
- Странная троица, - он задумался, - пошлите Ирен понаблюдать за ними.
***
Заселившись в номер, друзья решали, с чего стоит начать поиски Мориарти. А Шерлок лежал на Иване, пока этого не зная, весь погруженный в мысли, соединив кончики пальцев под подбородком. Они даже не подозревали, что за ними уже вели наблюдение.
Как оказалось, Ирен Адлер была весьма необычной девушкой, мало кто занимался тем же родом деятельности, что и она. Ирен, наконец выбрав себе наряд, трогала пальцами экран монитора:
- Сейчас я собираюсь посетить тебя, мой милый мистер Холмс, потому что хочу учуять твой знойный аромат, до посинения хочу закопать руку в твоих великолепных двукоричневых кудрях.
- Что за мерзкий запах, - Холмс долго шарил по полу рукой, пока не наткнулся на ногу и сразу определил, что она мертвая. Он поднялся с кровати и, начав принюхиваться, скинул сначала покрывало, а затем и матрас, то, что он увидел, заставило его обрадоваться.
- Труп! Правда, не очень свежий.
Мельком глянув на убитого, он увидал на нем бейджик - Иванов Иван Иванович, портье.
- Доктор Ватсон, - позвал он друга в спальню. - Твой ход.
Джон, осмотрев труп, уже минуту как пытался до него докричаться. Но было бесполезно. Тогда к нему подключился Грег. Полицейский указал на след от удушья, на пулевое ранение на груди, помедлив, он перевел взгляд на гематому на лбу. И тут-то дедукция и подсказала ему, что мужчина серьезно ранен, даже скорее всего убит.
- Наконец-то! – выдал радостно детектив. - Как я люблю запутанные дела.
Каждое убийство было праздником для Шерлока, нередко он устраивал с Джоном карнавалы с фуршетом и небольшие фейерверки перед выездом на место преступления. А сейчас убийство было здесь и никуда ехать было не нужно. Позвонив на ресепшн, они заказали праздник прямо в номер и принялись праздновать, как настоящие русские.
Ирен очень удивилась, когда поднявшись на этаж, где посилились британцы, услышала какое гулянье происходит у них в номере. Испугавшись идти к ним одна, она позвонила Джиму и попросила его приехать. Того дважды просить не нужно было, он просто одел футболку, заправив ее в ботинки, и, поймав такси, быстро приехал.
Подвыпившие англичане встретили их как родных, сразу усадив за стол. Гулянье продолжалось, все веселились, кроме Шерлока, он почувствовал себя плохо от количества выпитого спиртного.
Улучив момент, к нему подсела Ирен.
- Ты такой бледный и совсем не ешь... Я знаю, кто ты...
- Скажи, скажи вслух! – он смотрел на девушку пытаясь сконцентрироваться, но она у него двоилась.
- Ты, ты... КОн-СУЛЬ-ТИ-РУЮЩИЙ ДЕТЕКТИВ! – выдала она заплетающемся языком.
- Да?
- Ага! – она положила ему руку на колено и провела по бедру.
- Мне очень приятно такое внимание, - он отстранился. - Но вам следует знать, что я женат на роботе.
- Сынок, как я рад, что нашел тебя, - Грег плакал от счастья, подливая алкоголь себе и Мориарти, тот тоже дойдя до кондиции плюнул на все приличия и обнимал родного отца, пытаясь расцеловать.
- Танцуют все! - крикнул счастливый Лейстред и первым пустился в пляс.
Мориарти не отставал от отца, он бросил телефон об стенку и начал выплясывать. Джим танцевал под Stayin alive, самозабвенно потряхивая задничкой, и не замечал ничего вокруг.
- Булка пива! – кричал Джон, отплясывая на столе и тряся попцами под музыку. Пульс отбивал чечетку, в горле перчило, коричневые шары Мариарти ползали по лицу Холмса. Джон ухитрился открыть банку пива при помощи скул Шерлока. Веселье было в самом разгаре.
Чтобы доказать всем, что он не гей, Джон заказал себе проститутку и перестал носить чулки. Девушка привела его в полный восторг. Его мускулистая грудь при каждом вздохе пыталась пробить оборону рубашки так, что ополченцы-пуговицы еле-еле выдерживали натиск, по очереди отлетая в воздух. Анжела тяжело дышала, ежесекундно колыхая свою грудь из стороны в сторону, что заставило Шерлока волноваться. Он попытался оттащить Джона от девчонки, но она воткнула нежные поцелуи ему в рот.
- Фу, гадость! – Шерлок оттолкнул ее от себя, так, что она шлепнулась на пол.
- Не смей бить девушку! - кинулся на него пьяный Джеймс и попытался ударить.
Шерлок разбежался и плюнул в Мориарти, тот увернулся и вмазал ему в челюсть.
- Давай, ударь меня еще раз! Посмотрим, что ты скажешь, когда я с этим приду в полицейский участок! - кричал пьяный Шерлок, размахивая кулаками, но достать Джима не мог - его крепко держали Ватсон и Лейстред, не позволяя ребятам разодраться вконец.
- Ладно, я спокоен, - выдал Шерлок и, поправив темно-синий шкаф на шее, плюхнулся в кресло.
Злясь, что никак не может дозвониться до Мориарти, Моран набрал Ирен. Наконец-то девушка взяла трубку.
- Алло, - протяжно сказала она.
- Что у вас там происходит? – кричал мужчина на том конце.
- Ребята, у нас проблемы, ик, – сказала Ирен. – Стадо диких индюков украло нашу палатку, а Шерлок забрался на ель и не слезает... - Шерлок прикрыл ее губы рукой трупа, что бы она хоть чуть-чуть помолчала, от смеха ее нос задергался, будто собирался сбежать от хозяйки, и она отключилась, закинув трубку подальше.
Мышцы руки Себастьяна мастерски изобразили танго.
- Ладно, голубчики, протрезвеете, я с вами поговорю по-другому.
Каждый новый день сменялся другим, впрочем, никак не позволяя находить различия. Связано это было с тем, что они никак и не различались.
Наутро четвертого дня гости разошлись расходиться.
- А чего ты тут делаешь? – поинтересовался у Мориарти Шерлок, когда они помирились.
- Лучшие усы человечества разрабатывают бомбу на основе разложения урана. Нам нужно заполучить чертежи, - ответил ему Джим.
- Кто?
- Розенбаум и Боярский.
- Поможешь их схватить? - попросил его Холмс и сам удивился своему порыву. "Докатился, - подумал Шерлок, - прошу помощи у Мориарти... доехал, допился, доползся…"
- Без проблем. Можно мне только в душ сходить?
Шерлок молча ткнул пальцем на дверь ванной и подошел к столу, ища глазами, чтобы съесть. Джон встал рядом. Они тупо смотрели на продукты, но ничего не вызывало аппетита, все пропиталось зловонием трупа, который все еще был в их номере.
- Может, хлопья с молоком? – предложил Лейстрейд и полез в свою большую сумку.
- Давай, - обрадовались мужчины и сели за стол.
Края пережёванных хлопьев оказались такими острыми, что казалось, они могут порезать до крови. Всё равно, что есть бритвенные лезвия.
- Надо в кафе идти, - сказал Джон. - Скоро там Мориарти выйдет?
Ватсон постучал к нему и попросил побыстрее, но оттуда только и слышалось:
- Кокос и масло жожоба, и кожа вновь обновлена!
Пока дожидались Джима, Шерлок открыл свой ноутбук и увидел, что ему пришло письмо, судя по помятым уголкам - издалека. Наконец-то Мориарти закончил и, вальяжно пройдясь по комнате, присел в чресла.
- Я готов, - сказал он улыбаясь.
- Мы видим, - ответили ему мужчины, немного смутившись. - Пошли.
Несколько дней возлияний сказались на здоровье: Шерлок страдал, Лейстрейд хромал, Ватсон шепелявил, и только Джим был каким-то странным.
Забыв про Ирен, спящую в комнате с трупом, четверка двинулась навстречу великим приключениям…
Перед выступлением.
Шерлок, как лань, взобрался на гору и, как орел, смотрел вдаль и, как осел, не понимал чувства Джона. Проведя в России почти все лето, Ватсон очень сильно привязался к Мориарти, который оказался неплохим парнем. А вот Холмс его никак не принимал, он его постоянно обижал и обзывал.
К концу августа Шерлок и Джим почти не разговаривали и не могли ужиться. Чем расстраивали не только Джона, но и инспектора. Подгадав момент, Лейстрейд и Ватсон заставили ребят помириться и отошли в сторонку, не переставая наблюдать.
Оставшись вдвоем на вершине холма, два умных человека выясняли отношения. Холмс не стеснялся в выражениях, а Мориарти просто отвернулся и молча стоял, повернувшись спиной к Шерлоку, и спина его выглядела совершенно несчастной. Он даже не стал ему ничего отвечать, просто устало вздохнул, покосил туда, покосил сюда и пошел своей дорогой, которая спускалась вниз и похотливо извивалась.
- Зачем ты так с ним? – упрекал Холмса Джон с инспектором. - Куда он ушел?
- Да что в самом деле? – не понимал Шерлок. - Отойдет, вернется.
- Я в тебе очень разочарован, ты обещал помириться, - сказал Джон и пошел прочь.
- Я тоже, - крикнул Лейстрейд и направился за Ватсоном.
Это был полный трах Шерлока: с вершин единственного в мире консультирующего детектива он в один момент опустился в глазах своих друзей до обманщика Илгуна.
Ватсон уходил быстро, не оборачиваясь, он носил платформы из-за того, что комплексовал по поводу роста, и Шерлок с горечью провожал его удаляющуюся, постоянно спотыкающуюся фигуру взглядом, и Джон в скором времени скрылся за поворотом. Джон. Человек, у которого нет за душой грязных тайн, серьёзней съеденного без спроса варенья. И он так низко пал в его глазах.
- Сантименты, - изрек детектив и решил им не поддаваться. Он, смахнув набежавшую слезу, всматривался вдаль, разглядывая здание, в которое им необходимо было проникнуть. "Вот что сейчас самое важное", - думал он.
"Королевский колледж" грозовел на фоне нескончаемо-серого неба. Дождь, наконец, истощил свои запасы, но общая промозглость погоды не поумерилась. На площадке перед колледжем было пустынно. Только Джеймс Мориарти интеллигентно подъехал к полуразвалившемуся зданию, решив доказать Холмсу, что он на их стороне.
Больше двух месяцев они выслеживали разработчиков бомбы, и вот, наконец, им улыбнулась удача. Лучшие усы человечества любили иногда выступать на сцене, и как раз на этой неделе они давали концерт в закрытой школе для детей очень богатых людей. Попасть туда без приглашения было невозможно, и Шерлок думал, как решить эту задачу.
Иногда для большей драматичности Шерлок пел песни из Джеймса Бонда, пока гнался за преступниками, и у него, по словам Джона, очень неплохо получалось.
Он придумал план, который должен был сработать. Но ему нужна была помощь друзей. Он побежал в частный дом, где они поселились, чтобы скорее поделиться идеей, которая пришла ему в голову. Его распирало от нетерпения. Это как в море, когда ты плещешься на мелководье и вдруг резко, внезапно переходишь на глубину и ныряешь. Да так, что в ушах начинают пастись кентавры. Он бежал, не разбирая дороги, постоянно в кого-то врезаясь, но вот уже и дом. Шерлок влетел в помещение и застал Джона, швыркающего носом чай с блюдечка.
Холмс зашел и вшол в комнату.
- Мы будем выступать! – с порога заявил он.
Увидя Шерлока, Джон застыл в изумлении. Голова сыщика была орбита.
- Что, прости, мы будем делать? – из другой комнаты показался Лейстрейд.
- Выступать. Покажем какую-нибудь зарисовочку, неважно какую, хоть "Русалочку", главное - попасть на представление, а там, за кулисами, мы их и прищучим.
- Фантастика, - сказал Джон. - С детства не выступал.
- Шерлок, ты не заболел случайно? Ты и сцена - вещи несовместимые, - решил поспорить с ним полицейский, не верящий, что эта затея выгорит.
- Может, это звучит неправдоподобно, но в душе я очень ранимый и эмоциональный. И я умею танцевать. Давно мечтал, чтобы мне это умение пригодилось в расследовании, а тут такой случай…
- Надо тогда заявку подать, - сказал Лейстрейд.
- Вот ты этим и займись, а я пока с Джоном сценарий придумаю, - Шерлок огляделся. - А где Джим?
- А его нет, - ответил Джон.
- Грег, найди сына, он нам будет нужен.
С таким уровнем общественного доверия полицейский мог бы грабить банки, притом банковские работники сами бы выносили ему деньги, упаковывая в праздничную фольгу и широко улыбаясь. Он быстро справился с заданием и даже заскочил к организаторам концерта, которые обещали сделать им афишу и к вечеру прислать макет. Мориарти он тоже привел. Все принялись репетировать. Роль русалки досталась Шерлоку.
День катился к вечеру, все было хорошо, за исключением того, что Шерлок был неправильной русалкой. Он совершенно не умел петь, отказывался метать икру, не расчесывал кудри, сидя на камне... и не желал превращаться в морскую пену.
- Давайте я буду русалкой, - предложил Лейстрейд.
Джим скептически посмотрел на его бородатую ногу.
- Нет, лучше тогда я.
- Ну и прекрасно, - сказал Ватсон. - А сейчас давайте поедим? Я очень голодный. Пойдемте в кафе?
- Грег, что у тебя есть съестного? – поинтересовался Шерлок.
- Хлопья, - пожал он плечами, - пучок салата, бананы и яйца.
- Отлично, по кафе ходить у нас времени нет совсем, - сказал детектив, помогая Лейстреду накрыть на стол.
Ватсон расстроился, снова перед ним на столе стояла тарелка хлопьев с молоком. Жёлтые плевки в мутной воде с белыми пылинками. Он прекрасно помнил свои ощущения от такой пищи, но делать было нечего. Джон некоторое время держал хлопья то за одной щекой, то за другой, потом аккуратно сплёвывал их в тарелку. Отодвинув ее в сторону, он взял зеленый салат, механически порвал его на кусочки, отправляя их по одному в рот. Холодный влажный сорняк прилип к нёбу. От бананов он тоже отказался. Банан, по его разумению, был фрукт, который, как известно, по определению невозможно съесть пристойно и не вызвать у окружающих низменных помыслов.
- Не могу я это есть, - вскрикнул Ватсон. - Я нормальный еды хочу!
- Давай я тебе яйца пожарю, - предложил Шерлок, все еще пытающийся подлизаться к другу.
- Да хватит уже извиняться, - улыбнулся он ему. - Но если пожаришь, я не откажусь.
Шерлок взялся за дело. Он пытался приготовить яичницу, но у него каким-то образом получился борщ. И этому жутко обрадовались друзья, и, слив в унитаз остатки хлопьев, наелись до отвала в свое удовольствие. Как раз когда они закончили ужинать, в дверь постучали три глаза.
- О, это, наверное, афишу принесли, - поднялся из-за стола Грег и пошел открывать дверь.
Афиша была красочная и профессионально оформленная, но то, что было на ней написано, привело мужчин в полное замешательство. Шерлок, не веря своим глазам, достал из своего шырокого кармана упу.
"Русалочка, сказка. Персонажи: Дзон Ватон, Джимм Муриарти, Крек Лестрейд, Шерлок Хомс и аргощекломодоидная глюканодолиюколь. Актеры с Бейкер стрип".
- Да как они смели?.. – начал было Джон, но Шерлок его остановил.
- Плевать, главное, попасть за кулисы.
Все занялись своими делами. Лейстрейд с Джимом смотрели телевизор, поймав британский канал. По новостям, как всегда, передавали одно и то же: сначала англичанам поведали об экономическом состоянии региона, которое оставляло желать лучшего, о скачущих курсах валют и о ДТП на дорогах, в которых главными виновниками являлись нетрезвые водители, о культуре, где упоминалось о гастролях Московского театра “Современник”, и о погоде. А Шерлок тем временем сидел на подоконнике, морозил попу и смотрел на прохожих. Мысли в его голове никак не могли лечь аккуратно на полочки: они копошились в его сложном мозгу.
Сложный и эмоционально насыщенный день дал о себе знать, детектив и не заметил, как задремал. Ему снился сон.
Шерлок был младшим и нежно любимым братом Майкрофта, хотя и не догадывался об этом. Майкрофт растил Шерлока, но тот все равно вырос. Он вдруг вспомнил, как Майкрофт, кое-как озабоченный судьбой младшего брата, выволок того на улицу - проветриться.
- Что за депрессия, Шерлок? Тебе ведь нет дела ни до кого. Ты здоров? Хочешь, можем вернуть тебя в дурку…
Шерлок вскоре провалился в нос.
Джон сел за стол, отхлебнул кофе и тут же вылил его на себя, увидев, как его друг, задремав, начал падать в окно.
- Шерлок! – крикнул он, что есть мочи, напугав всех в комнате.
- А… - детектив виновато посмотрел на друга. Все на него только кричат…
В принципе вмешательство Джона оказалось кстати: самостоятельно Шерлок сумел бы только свалиться на газон под окном. Доктор же стальной рукой помощи удержал детектива за шкирку.
- Ты чего, отключился?
- А? Ой! Наверное. Действительно, нам нужно проветриться, - он взлохматил себе волосы. - Пойдемте в кафе.
Улочки опустели и встретить людей на улице было невозможно. Зато довольно часто можно было увидеть прогуливающихся англичан.
- Оу, наши, - выдал улыбающийся Грег, периодически здороваясь со знакомыми, которые прикрывали свое бесстыдство. Ветер так и норовил сорвать с прохожих одежду, и ему это вполне удавалось.
Местное кафе встретило их огнями и разухабистой русской песней. Неожиданно из подворотни выбежала свора собак, живших при пищеблоке, и начала наступать.
- Оружие, у нас есть оружие? – вскрикнул Мориарти, понимая, что им пришел конец.
- Не нужно оружие, - сказал Ватсон и поманил к себе большую белую псину.
Собака завиляла хвостом и всунула язык, приветствуя Джона.
Все засмеялись, а доктор покраснел.
- Не обращай внимание, ахахахах, - загибался от смеха Шерлок, - он просто очень добрый и хороший человек, не то, что мы.
Джон удивился познаниям Шерлока и купил себе стейк. Все места были заняты, и мужчинам пришлось заказать еду с собой. Пока ждали, Шерлок оглядывал зал. Его взгляд моментально остановился на силуэте мужчины в темном фирменном костюме и небрежно разбросанными по коже кудрями.
- Один из великих усов человечества здесь, - зловеще прошептал он Ватсону.
Джон даже не шерлохнулся, услышав за спиной жаркий шепот, пославший гулять по спине армию мурашек.
- Уходим, - скомандовал он, вспомнив военное прошлое.
Продолжение следует...
ficbook.net/readfic/1639986
Автор: Windkind (ficbook.net/authors/Windkind)
Беты (редакторы): Dari Einho, Weisse_Nachte
Фэндом: Шерлок
Рейтинг: G
Жанры: Юмор, Пародия, AU, Стёб
Предупреждения: OOC
Размер: Миди, 37 страниц
Кол-во частей: 8
Статус: закончен
Описание:
Наткнувшись на перлы из фанфиков, я сплела рассказ, получилось весело. Возвращение Шерлока.
Посвящение:
Всем торопыгам авторам, которые непроверенные работы выкладывают в сеть. Без вас ничего бы не было.
Публикация на других ресурсах:
Где угодно.
Примечания автора:
Смейтесь на здоровье. Нарочно не придумаешь.
Возвращение Шерлока.
Капли воды разбивали мокрый асфальт, Джон в свитере на босу ногу возвращался на Бейкер-стрит, 221В.
Он снова провел это промозглое утро на кладбище, уговаривая Холмса вернуться домой. Прошло сорок дней, а Шерлок так и не умер.
- У меня к тебе всего одна просьба, прояви свою гениальность – вернись домой. Пожалуйста, Шерлок, прекрати все это, прекрати. Аах – ох, - он заплакал, но собрав волю, сдержал свои чувства. Развернувшись, Джон встал, как выкопанный, всем своим видом показывая, что нужно делать, и покинул кладбище.
Слезинка выкатилась из глаза Шерлока и пустилась в путешествие по острым скулам, прокатившись по лбу и соскользнув по переносице, капнула с подбородка. Он не мог больше оставаться тут, пора было возвращаться. К обеду в Лондоне распогодилось, и Шерлок решил, что настало время. Это был замечательный летний денек. Солнце светило особенно ярко, выжигая людям глаза.
- Ну как? – спросила взволнованная миссис Хадсон, открыв дверь, как только почувствовала, что в воздухе запахло Джоном Уотсоном.
- Я думаю, что он сегодня вернется, нужно немного прибраться к его возвращению.
- Ой, какая приятная новость, - обрадовалась женщина. - Сделать вам кофе?
- Да, пожалуйста, - ответил ей Ватсон и направился в комнату Шерлока.
Джон бегом преодолел лестницу, ведущую к их с Шерлоком квартире, на пороге притормозил и подумал что... надо бы подумать! Решив все-таки не терять время, он смело открыл дверь.
Вид комната производила удручающий: везде разбросаны листочки, фотографии, в свете окна плясала пыль, кресло, кричащий ковер, и стоял подавленный диван.
- Не печалься, старый друг, скоро вернется твой хозяин, - успокоил его в очередной раз Ватсон.
Джон начал прибираться в их квартире, но в итоге потерялся. Время шло, а он все никак не мог найти выход, хотя отчетливо слышал голос миссис Хадсон, зовущей его пить кофе. Им овладела ярость, мысли затуманились. Джон ударил кулаком по сервизу хозяйки, перевернул диван, и, сметая ковер и прикроватный столик, вывалился из комнаты, после чего убежал.
- Стойте, - крикнула ему миссис Хадсон. - А кофе?
- Простите, меня занесло. Столько всего навалилось в последние дни.
- Я вас понимаю, садитесь, пожалуйста, вам я без сахара сделала.
Критично осмотрев помещение, подумав, что и так сойдет, Джон опустился в кресло и скрестил ноги на груди.
В дверь постучали. Это оказался Майкрофт, который уже полчаса мучил дверной звонок. Не желая уходить не рассказав друзьям, что съев вечером пончик, утром поправился на двенадцать килограмм. Он барабанил в дверь. Майкрофт Холмс был упортым и доставучим, этого у него было не отнять. "Вездесрущий Майкрофт Холмс", - называла его миссис Хадсон, но он не обижался на женщину, а переводил все в шутку.
Они сидели и пили кофе, пока в это самое время по улице, любуясь небом цвета неба, шел Шерлок. Он возвращался домой. Вдохнув лондонского воздуха, он смело открыл дверь и крикнул:
- Я дома!
Джон поднялся, все внутри него затрепетало от радости. Он спускался по лестнице, его ноги перебирали ступень за ступенью, его мысли были далеко. Джон думал о Шерлоке и о молоке, когда лестница спустила его с себя, перебрала его ноги своими ступенями, перебрала его руки, перебрала его кости и тихо уложила на пол.
Шерлок стоял перед ним во всей своей красе: на нем был коричневый шарф синего цвета, а густые черные кудри выбивались из-под пиджака.
От неожиданности брови Шерлока резко подпрыгнули на лоб, мелькнула доля улыбки, нижнее веко правого глаза дрогнуло.
- Джон, ты не ушибся?
- Нет, что ты, я просто очень рад тебя видеть, - Ватсон попытался тоже вздернуть бровь, но чуть было не грохнулся снова.
Шерлок поковырял зрачками в глазах Джона, и восхитительно опытные губы взяли инициативу в свои руки.
- Вы долго там? – спросил Майкрофт, поторапливая мужчин подняться наверх.
Шерлоку ничего не оставалось, как тащить себя и Ватсона на третий этаж, проклиная все на свете злаки.
- Почему так долго? – начал без предисловий Майкрофт. - Преступность разгулялась, а ты устроил себе отпуск.
Шерлок равнодушно – он унаследовал это качество от своей скрипки – отвернулся к стене, ничего не ответив брату.
- Ты видел Мориарти, - настаивал тот.
- Я с цыганами посмотрел, как Джим, верхом на медведе, с балалайкой под мышкой и с Эрминэ, крепко держащей его за плечи, скакали в закат – и плакали от счастья.
- Он что-нибудь сказал тебе? – поинтересовался испуганно Джон.
- Обещал выжрать мне сердце, перед этим поубивав немного взглядом. Но, как вы понимаете, убить меня это уже не актуально.
- Как ты мог? – решил высказаться наконец Ватсон. - Мы тебя оплакивали.
- Людям свойственно умирать, Джон, с этим ничего не поделаешь, они умирают от того, что ходят, от того, что едят, от того, что дышат, от того, что у них есть руки и ноги, от глаз и ушей, Джон. От этого все мрут.
После такой речи Миссис Хадсон полчаса собирала себя по всей квартире, но так и не смогла найти очки. Шерлок понял, что переборщил, и молча заткнулся.
День прошел за разговорами, и вечером все, устав после трудного дня, легли спать. Джон, как обычно, в диван, а Шерлок плюхнулся на диван и зажевал подушку животом.
Ночью его, правда, подбросило, и он не сразу сообразил, что причиной был всего лишь сигнал пришедшей смс. Но решив не обращать внимание, Шерлок снова заснул.
Джон проснулся ранним утром, когда солнце еще не коснулось лондонских крыш. Ему казалось, что он высрался за всю жизнь.
- Как же хорошо, - сказал он вслух и направился в душ.
Все вернулось на круги своя: голова свежего трупа красовалась в пробирке на столе, а Шерлок выбрасывал американца из окна своего дома, но тот упорно возвращался обратно.
- Идите работать, мальчики, новые преступления ждут вас, - напоив своих постояльцев чаем, произнесла миссис Хадсон, после чего чпокнула комнату.
- Ты тоже это видел? - спросил Джон у Холмса.
- Да, ну и что?
- Но в ее-то возрасте.
- Да ладно, Джон, не будь брюзгой, - Лондон приветствовал своих героев, и они сразу забыли про миссис Хадсон.
Странная посетительница.
Это утро с утра не задалось.
Миссис Хадсон пригласила клиентку, которая была жутко взвинченная и с порога начала трепать мужчинам нервы. Она зашла в гостиную. Там была гостиная.
- Мистер Холмс, мне очень не помешал бы отдых, я летела к вам из Франции не меньше семи часов.
Она посмотрела в грязное запотевшее зеркало, которое размазывало ее бледное лицо по кафелю.
- Прошу прощенья, - он пододвинул кресло ближе к камину, - не сразу сообразил, что вы выбрали экскурсионный самолет. Вы сама родом из России?
- Как вы догадались? – спросила дама.
- Матрешка у вас в сумке, - ответил вместо Холмса Ватсон.
- Браво, Джон, - Шерлок с восхищением посмотрел на друга, делающего такие потрясающие успехи.
- Это сувенир вам, - она отдала подарок Шерлоку и уселась в кресло.
- Ну, так что вас привело к нам? – спросил даму Джон.
- Да, поведайте нам вашу историю, - поторопил Шерлок, разобрав матрешку и наставив куколок на каминную полку.
- У моего мужа пропало пальто, - начала женщина.
- Скука! Скука, скука, – перебил ее Холмс.
- Но потом пропал и сам муж.
- А вот это уже интересней.
- Ой! - Джон откусил тост и поперхнулся ложкой, а потом просто вылил чашку с чаем на себя, промахнувшись мимо рта.
- Простите, - он встал и, отряхиваясь, вышел из кухни в кухню, чтобы привести себя в порядок.
- Не обращайте внимания, - начал оправдывать Ватсона Холмс, - Джон первоклассный врач, он убил немало народу. Правда, немного рассеян.
- Найдите их, прошу вас, мистер Холмс.
- Кого?
- Мужа и его пальто, - она заплакала плечами.
- Не нужно плакать, мы беремся за это дело, - он выпроводил посетительницу и спросил Ватсона. - Что ты думаешь?
- Очень привлекательная женщина, с идеально расчесанным лицом.
- Да! – крикнул Шерлок и, закатав рукава, согнул руки в оленях. - Это интересное дело, оно связано с Россией!
Эта мысль не укладывалась в сознании, а последующая фраза заставила Джона изобразить думающую блондинку.
- И я чувствую, что Мориарти замешан во всем этом.
- С чего ты это взял и зачем намалевал на руках рисунки всякие?
- А, это? Не обращай внимание, скучал, – он снова опустил рукава, чтобы скрыть узоры.
- Россия! Все сходится: матрешка в сумке, Джим на медведе с балалайкой под мышкой.
- Ну, и..?
- Как ты думаешь, куда он ускакал?
- Значит, мы едем в Россию?
- Да!
- Жарко у них сейчас.
- Ну и что, я поменяю свой шарф на шифоновый.
- А Майкрофт как же? Он уже привык к нам ходить обедать, миссис Хадсон на отдыхе, и мы сейчас уедем, он будет голодать, - переживал Ватсон.
Шерлок Холмс повернулся. В его глазах явно отражался ум.
- Иногда Майкрофт прятал еду со званых ужинов в зонт - по молодости, так что он не пропадет, - Шерлок успокоил друга и начал собирать вещи.
Джон надел свой выходной кожаный свитер и был готов к поездке.
- Мальчики, к вам гости, - миссис Хадсон пропустила сержанта Лейстреда.
- Что-то случилось? – увидев взволнованный вид полисмена, спросил Холмс, предчувствуя новую загадку.
- Убийство, - кивнул Грегори, падая в кресло для посетителей и, потягиваясь, раскинул ноги по широким подлокотникам.
- Что вы себе позволяете? – с недоумением спросил Джон, смотря с укоризной на наглого гостя.
- Человек вскрылся, - сказал, не смущаясь, тот и назвал адрес.
Холмс вскочил на кресло и встал в позу супермена:
- На место преступления! - и убежал в неизвестном направлении. Ватсон бросился за ним.
Шерлок ехал на большом черном мотоцикле, полы его плаща развивались и попадали на лицо Джону, ехавшему сзади на велосипеде. После месяца беготни с Шерлоком за трупами он стал профессиональным спринтером. И его спортивная подготовка позволяла развивать скорость, крутя педали, до девяноста километров в час. Юркий лондонский ветер забрался детективу под пальто, пронизывая его насквозь. Тот вскоре уже рожал всем телом, но не обращал на реакцию организма внимание, он к этому уже привык. Лейстрейд следовал за ними и пытался не отставать. Прибыв на место преступления, Шерлок зашел и вошел в комнату, первым, кто его встречал, был Андерсон, он, зная Холмса предпринял все меры безопасности, и, чтобы скрыть свою связь с Донован, начал пользоваться женскими духами. Шерлок посмотрел на протянутое запястье и, убедившись, что никакой угрозы оно в себе не несёт, сжал его.
- Вы меня удивляете, инспектор, - сказал он и направился к трупу, но трупу было не до этого, он ведь умер час назад.
- Ну что? – спросил Лейстред, дав немного времени детективу.
- Больше я узнаю в морге, а пока: мужчина, сорок лет, танцор, не местный, был тут со своей любовницей, снимали комнату, - все зааплодировали и на шум прибежал хозяин жилища, а от восторга и избытка чувств начала разрываться другая девушка.
- Ватсон, сделайте что-нибудь, - крикнул ему Холмс, в ужасе наблюдая мучительную смерть несчастной и полицейских, стоящих вокруг и ничего не делающих. Их мозги представляли ровные поля непочатой интеллектуальной целомудренности, не осквернённой даже тенями мыслей. Cоциопат повернул голову на 360 градусов в сторону своего соседа, кудрявый затылок сменился недоуменным лицом. - Делайте хоть что-то, - прошипел он сквозь зубы.
У Лестрейда в подчинении было около десятка людей и Андерсон. Он прикрикнул на них, заставляя работать. А Шерлок тем временем начал записывать, правая рука царапала пером буквы, левая взъерошивала кудри, а другая в спешке застегивала пуговицы.
- Как? Как ты это делаешь? – спросил шепотом подошедший Ватсон.
- Что? – не понял Холмс.
- Третья рука? Откуда?
- Э?
- Ладно, потом… Слушай, там дверь не открывается, - он указал направление.
Шерлок показал двери кулак, и у той от ужаса аж ручка затряслась. То, что увидели полицейские за дверью, повергло их в шок, там стояла незнакомка с незнакомским младенцем.
- Давайте быстро в морг, и нам с Ватсоном нужно на несколько дней уехать в Россию, - нагнувшись к самому уху Грега, сказал Холмс.
Лестрейд перечислял найденные уже улики, хореографично загибая пальцы на руке и прикидывал время.
- Сегодня среда, - констатировал он, и тут все сразу догадались, что завтра четверг. - Три дня вам хватит?
- Возможно, - ответил Шерлок, и они поехали в клинику святого Бартоломео.
Узнав, что должен приехать Шерлок, Молли снова завязала волосы хвостом и в очередной раз услышала гадости от детектива. Ему не нравилось, когда мучили животных, но она этого никак понять не могла и периодически скупала купированные хвостики у ветеринаров.
Ватсон с ними не поехал и вернулся домой, там его ждал сюрприз.
Когда он вошел в дом, то там оказалось так тесно, что сразу захотелось на волю, но пальто сказало, что Холмс дома, и он не мог уже покинуть дом.
- Устраивайся здесь, - шептало оно, и Ватсон впал в транс.
***
Продолжение следует.
Дело пальто раскрыто.
Первое, что увидел Джон, когда очнулся, было бледное лицо Шерлока и два сияющих зеленых камня в центре, спустя довольно долгое время он догадался, что это были глаза.
- Давай, возвращайся, - детектив похлопал его по щеке и, усадив в кресло, дал чашку в руки.
Кофе обволакивало Джона всего и парализовало ноги, приятно щекоча в носу. Шерлок сидел напротив него в кресле и смотрел на приходящего в себя друга.
- Не пугай меня больше так, - с укоризной сказал Холмс. - Если бы не миссис Ватсон, ты бы уже был мертв.
Джон опустил глаза и долго ползал ими по дну стакана и молчал.
- Объясни, что вообще случилось? – не отставал Шерлок.
Ватсон ничего рассказать не мог, он не помнил, что с ним произошло, после того, как он вернулся домой.
- Нажрался в стельку, - выдал Андерсон, нюхая стопки, стоявшие на столе. - Эта пакость пахнет то ли рыбой, то ли селедкой, - он протянул одну Холмсу.
- Умолкни! - рявкнул на него Шерлок злобным взглядом.
- Да как скажешь! - Андерсон собрал свои инструменты и обиженный покинул квартиру детектива.
- Я ничего не помню, - наконец тихо произнес Ватсон.
- Когда мне позвонила миссис Хадсон и сказала, что из нашей квартиры раздаются стоны, а дверь не открывается, я все бросил и примчался сюда. Выломал дверь и увидел… - он замолчал, прикрыв глаза рукой.
- Что? Говори, что ты увидел.
- Картину с маслом, а тебя с пальто.
- Чего? – Ватсон не мог поверить в слова своего друга и решил, что тот его разыгрывает.
- Ты извивался под ним, как гремучая змея, сбрасывающая рожу, - крикнул детектив с укором.
В глазах Шерлока металось что-то неуловимое и отчаянное, как загнанная белка. Джон ловил эту белку уже десять лет. И вот, наконец, поймал.
- Ты меня ревнуешь? – понял он. Маленький гнусавый голосок в голове Ватсона в тот же момент затих и, кажется, совершил харакири, судя по шипению мыслей в голове доктора. - Шерлок!
Но он его не слушал, закрыв глаза, усиленно мешал чай. От такого водоворота в кружке поднялся ветер, и детектив смог сдержать эмоции, ведь вместо сердца у него был мозг. Он открыл сначала правый глаз, потом и другие, в любом случае показывать свои чувства сыщик явно не намеревался. Незаметно даже для себя, при любом движении не наблюдательного друга, Холмс моментально переводил взгляд на другой предмет, притворяясь шлангом.
Джону нравилось думать о том, что он думает о том, что он думает. Он поднялся с кресла, поставил чашку на столик, подошел к Шерлоку и пропустил сквозь пальцы его кудри, очень мягкие на ощупь.
"Прямо как Зева Плюс" - промелькнула мысль.
– Это ничего не значит, все остается по-прежнему. Кстати, ты понял, кто убил того мужчину?
- Да, его квартирный хозяин. Ему довелось работать дровосеком, он убивал деревья, поэтому убить человека ему ничего не стоило.
Лейстрейд, который все еще находился в комнате, очень удивился такому неожиданному повороту событий, но совсем не удивился.
- А за что? – спросил он.
- Он понял, что тот прячет незнакомку с младенцем. На нее было составлено завещание, и хозяин мог потерять все, если бы она захотела вступить в права.
- А где завещание?
- Наверное, он вшил его в пальто, и оно скрылось с этой уликой.
- Так это был муж нашей клиентки? – догадался Ватсон. - Той, с матрешками.
- Да, так. Нужно ей сообщить.
- А пальто, значит, пришло к нам искать помощи и защиты для своего хозяина?
- Конечно.
- А почему оно на меня напало?
- А оно напало? – Холмс хитро уставился на Ватсона.
- Кхм, я не помню.
Восхищаясь, как Шерлок графично и критично раскрыл преступление, Лестрейд с бешено вращающимися глазами упал перед ним наземь и начал бить челом. Его так поразила новость о том, кто ж на самом деле убийца, что он ненароком сломал себе челюсть от удивления.
Шерлок даже бровью не повел на такое поведение инспектора. Он лишь еле заметно дернул ноздрей и откинул со лба упавшею челку, разворошенную Джоном.
Зазвонил телефон Шерлока, и он включил громкую связь. Злобный голос из телефона слышали все. Все, кто находился в этой комнате, и все, кто находились в здании.
- Привезите пальто, иначе Мориарти умрет.
- Ну и пусть, нам то что до этого маньяка?! - воскликнул Джон.
- Все не так просто, - начал Лейстрейд. - Мне нужно вам открыть одну тайну.
То, что поведал инспектор Скотланд-Ярда, привело его слушателей в шок.
Оказывается, Грегори Лейстрейд в своей молодости совершил одну ошибку, которую теперь весь преступный мир знает как Мориарти, которого воспитал военный генерал Моран, который женился на той девушке, которая бросила Лейстреда до того, как узнала о том, что беременна, а потом умерла при родах, лишь в последний момент поведав свою тайну мужу, который раскроет это своему сыну, только когда тот станет Королем преступного Лондона; который заявился к главе Скотланд Ярда со словами: "Привет, папа!"
От услышанного Джон собрал губы в уголке рта, а нечленораздельная куча Шерлока завалилась на диван. Он сел, скрестив ноги, потом принял позу лотоса, потом - позу кактуса.
- Спасите его, - попросил полисмен и направился к двери в грустном направлении. Пальто посторонилось и осталось незамеченным.
Шерлок просидел неподвижно три дня, он катался на своих мыслительных диснейлэндах, визжа как девчонка. Так он проводил время в чертогах разума, отдыхая от людской глупости. А глупость сержант по молодости совершил грандиозную. Джон его пытался растрясти, но Шерлок молчал. Вообще. Тогда он включил радио и заметил, что скулы Шерлока начали двигаться в такт музыке, но возвращаться он не собирался. Развлечения Холмса резко перебила громкая и не по-женски сильная пощечина Джона. Голова Шерлока превратилась в колокол и звенела не хуже. Он дернулся и вернулся.
Оглядевшись, заметил, что его скрипка лежит на кровати, до самого грифа укрытая одеялом - Джон все эти три дня брал её с собой, когда ложился спать, и заботливо укрывал. Заметил заплаканные глаза миссис Хадсон, и улыбка выдавилась из его лица.
- Все, хватит прохлаждаться, нам пора работать, - сказал он друзьям.
- Тогда я в душ, и едем, - обрадовался Джон. - Ты, кстати, пойдешь? Могу пропустить первого.
- Нет, Джон, я не пойду мыться. Водные процедуры мне теперь… м-м-м… неприятны, - нашелся Холмс, - я больше не моюсь.
- Ясно, что ж поделать, - пожал плечами Ватсон. - Майкрофту позвони и предупреди, что мы уезжаем в Россию.
От услышанного Майкрофт споткнулся языком об зубы.
- К…куда?! В Россию, сегодня?
- Мы вроде это уже обсуждали...
- Я думал это шутка, там опасно! - слова впивались в уши Шерлока, грызя его слуховые каналы.
- Все нормально, - успокаивал его детектив. - Мы быстро.
Выйдя из душа, Ватсон получил задание от Холмса позвонить Грегу и предупредить его об отъезде.
В кармане Лестрейда что-то завибрировало. Инспектор заглянул внутрь - это был Джон. Выслушав друга, он пожелал им удачи и сунул Ватсона обратно в карман, возвращаясь к обсуждению очередного преступления.
- Ну что, гений частного соска, нас ждут приключения! – сказал, собравшись, Ватсон.
- Да, вперед, навстречу опасности!
И они вышли из дома.
Москва встретила сыщиков небом цвета трупа утопленника.
Большая пьянка.
Раньше, когда Шерлок видел людей, он визжал, как девочка, и забивался в угол. Но потом его психика окрепла, и это очень пригодилось ему в Москве.
Наполнившие столицу приезжие слонялись туда-сюда, создавая жуткую суматоху. Очаровательная девочка двенадцати лет шла по улицам модельной походкой на пятнадцатиметровых каблуках и угрожающе размахивала бюстом третьего размера.
Холмс испугался. Он часто моргал и шумно втягивал носом воздух, пытаясь справится со стрессом. Первый раз за всю свою жизнь он не смог найти объяснение увиденному. Ватсон держался молодцом, после дебилизации из Афганистана Джон сильно изменился, поэтому вид гигантского мутанта его совершенно не смутил.
- Успокойся, Шерлок, у тебя просто сдали нервы. Завтра все наладится, тебе просто отказала логика.
- Нет, тут дело не во мне, с логикой у меня все в порядке. Вот, смотри, - он указал на мужчину, стоящего к ним спиной, - это англичанин, приехавший первый раз в эту страну, и он полицейский, – Холмс осекся.
- Что? – начал спрашивать его Ватсон.
Не обращая внимание на Джона, Шерлок двинулся к человеку.
- Какого черта вы тут делаете Лейстрейд? Вы должны завершить дело о пальто. Почему вы втайне прилетели за нами? Это мой брат вас послал?
- Нет, я сам, - засмущался Грег. - Я просто за вас переживаю.
- Да вы что?! Вы думаете, я вам так и поверю? – раскричался на него Шерлок, и в его глазных дырках заиграла злая улыбка. - Или вы сынка своего хотите спасти?
Половину из этой высокоинтеллектуальной речи Грегори пропустил мимо ушей, уже благополучно бегая по фиолетовым полям с водяным пистолетом за красными бегемотами.
- Да, хочу, он ни в чем не виноват, на него просто дурно влияли, - Грег вплотную подошел к Шерлоку и не намеревался отступать.
- Хвати, хватит, девочки, успокоились. Сначала нужно его найти, а потом разберемся, кто на кого тут влияет, - Ватсон распихал их и усадил в такси, предусмотрительно уместившись между ними.
- Куда? – буркнул водитель.
- В гостиницу, - ответил Лейстрейд. - И можно вас попросить распустить слух, что в Москву прибыл самый знаменитый сыщик всех времен и народов - Шерлок Холмс?
- Любой каприз за ваши деньги, - усмехнулся водитель, - завтра весь преступный элемент Москвы будет дрожать от страха, уж вы мне поверьте.
***
- Что ты еще о нем знаешь? – спрашивал Моран своего подручного, который принес ему новость о приезде сыщика.
- Он родился и прожил всю жизнь в Англии, но вскоре перебрался в Лондон.
- Кто еще с ним приехал? – спрашивал дальше генерал, и было видно, что он нервничает. Моран так сильно помешивал ложкой чай, что создавал мощный ураган, выплескивавший за края напиток, отлетавший на десять дюймов и пачкавший стол.
- Военный врач и полисмен, - отрапортовал подчиненный.
- Странная троица, - он задумался, - пошлите Ирен понаблюдать за ними.
***
Заселившись в номер, друзья решали, с чего стоит начать поиски Мориарти. А Шерлок лежал на Иване, пока этого не зная, весь погруженный в мысли, соединив кончики пальцев под подбородком. Они даже не подозревали, что за ними уже вели наблюдение.
Как оказалось, Ирен Адлер была весьма необычной девушкой, мало кто занимался тем же родом деятельности, что и она. Ирен, наконец выбрав себе наряд, трогала пальцами экран монитора:
- Сейчас я собираюсь посетить тебя, мой милый мистер Холмс, потому что хочу учуять твой знойный аромат, до посинения хочу закопать руку в твоих великолепных двукоричневых кудрях.
- Что за мерзкий запах, - Холмс долго шарил по полу рукой, пока не наткнулся на ногу и сразу определил, что она мертвая. Он поднялся с кровати и, начав принюхиваться, скинул сначала покрывало, а затем и матрас, то, что он увидел, заставило его обрадоваться.
- Труп! Правда, не очень свежий.
Мельком глянув на убитого, он увидал на нем бейджик - Иванов Иван Иванович, портье.
- Доктор Ватсон, - позвал он друга в спальню. - Твой ход.
Джон, осмотрев труп, уже минуту как пытался до него докричаться. Но было бесполезно. Тогда к нему подключился Грег. Полицейский указал на след от удушья, на пулевое ранение на груди, помедлив, он перевел взгляд на гематому на лбу. И тут-то дедукция и подсказала ему, что мужчина серьезно ранен, даже скорее всего убит.
- Наконец-то! – выдал радостно детектив. - Как я люблю запутанные дела.
Каждое убийство было праздником для Шерлока, нередко он устраивал с Джоном карнавалы с фуршетом и небольшие фейерверки перед выездом на место преступления. А сейчас убийство было здесь и никуда ехать было не нужно. Позвонив на ресепшн, они заказали праздник прямо в номер и принялись праздновать, как настоящие русские.
Ирен очень удивилась, когда поднявшись на этаж, где посилились британцы, услышала какое гулянье происходит у них в номере. Испугавшись идти к ним одна, она позвонила Джиму и попросила его приехать. Того дважды просить не нужно было, он просто одел футболку, заправив ее в ботинки, и, поймав такси, быстро приехал.
Подвыпившие англичане встретили их как родных, сразу усадив за стол. Гулянье продолжалось, все веселились, кроме Шерлока, он почувствовал себя плохо от количества выпитого спиртного.
Улучив момент, к нему подсела Ирен.
- Ты такой бледный и совсем не ешь... Я знаю, кто ты...
- Скажи, скажи вслух! – он смотрел на девушку пытаясь сконцентрироваться, но она у него двоилась.
- Ты, ты... КОн-СУЛЬ-ТИ-РУЮЩИЙ ДЕТЕКТИВ! – выдала она заплетающемся языком.
- Да?
- Ага! – она положила ему руку на колено и провела по бедру.
- Мне очень приятно такое внимание, - он отстранился. - Но вам следует знать, что я женат на роботе.
- Сынок, как я рад, что нашел тебя, - Грег плакал от счастья, подливая алкоголь себе и Мориарти, тот тоже дойдя до кондиции плюнул на все приличия и обнимал родного отца, пытаясь расцеловать.
- Танцуют все! - крикнул счастливый Лейстред и первым пустился в пляс.
Мориарти не отставал от отца, он бросил телефон об стенку и начал выплясывать. Джим танцевал под Stayin alive, самозабвенно потряхивая задничкой, и не замечал ничего вокруг.
- Булка пива! – кричал Джон, отплясывая на столе и тряся попцами под музыку. Пульс отбивал чечетку, в горле перчило, коричневые шары Мариарти ползали по лицу Холмса. Джон ухитрился открыть банку пива при помощи скул Шерлока. Веселье было в самом разгаре.
Чтобы доказать всем, что он не гей, Джон заказал себе проститутку и перестал носить чулки. Девушка привела его в полный восторг. Его мускулистая грудь при каждом вздохе пыталась пробить оборону рубашки так, что ополченцы-пуговицы еле-еле выдерживали натиск, по очереди отлетая в воздух. Анжела тяжело дышала, ежесекундно колыхая свою грудь из стороны в сторону, что заставило Шерлока волноваться. Он попытался оттащить Джона от девчонки, но она воткнула нежные поцелуи ему в рот.
- Фу, гадость! – Шерлок оттолкнул ее от себя, так, что она шлепнулась на пол.
- Не смей бить девушку! - кинулся на него пьяный Джеймс и попытался ударить.
Шерлок разбежался и плюнул в Мориарти, тот увернулся и вмазал ему в челюсть.
- Давай, ударь меня еще раз! Посмотрим, что ты скажешь, когда я с этим приду в полицейский участок! - кричал пьяный Шерлок, размахивая кулаками, но достать Джима не мог - его крепко держали Ватсон и Лейстред, не позволяя ребятам разодраться вконец.
- Ладно, я спокоен, - выдал Шерлок и, поправив темно-синий шкаф на шее, плюхнулся в кресло.
Злясь, что никак не может дозвониться до Мориарти, Моран набрал Ирен. Наконец-то девушка взяла трубку.
- Алло, - протяжно сказала она.
- Что у вас там происходит? – кричал мужчина на том конце.
- Ребята, у нас проблемы, ик, – сказала Ирен. – Стадо диких индюков украло нашу палатку, а Шерлок забрался на ель и не слезает... - Шерлок прикрыл ее губы рукой трупа, что бы она хоть чуть-чуть помолчала, от смеха ее нос задергался, будто собирался сбежать от хозяйки, и она отключилась, закинув трубку подальше.
Мышцы руки Себастьяна мастерски изобразили танго.
- Ладно, голубчики, протрезвеете, я с вами поговорю по-другому.
Каждый новый день сменялся другим, впрочем, никак не позволяя находить различия. Связано это было с тем, что они никак и не различались.
Наутро четвертого дня гости разошлись расходиться.
- А чего ты тут делаешь? – поинтересовался у Мориарти Шерлок, когда они помирились.
- Лучшие усы человечества разрабатывают бомбу на основе разложения урана. Нам нужно заполучить чертежи, - ответил ему Джим.
- Кто?
- Розенбаум и Боярский.
- Поможешь их схватить? - попросил его Холмс и сам удивился своему порыву. "Докатился, - подумал Шерлок, - прошу помощи у Мориарти... доехал, допился, доползся…"
- Без проблем. Можно мне только в душ сходить?
Шерлок молча ткнул пальцем на дверь ванной и подошел к столу, ища глазами, чтобы съесть. Джон встал рядом. Они тупо смотрели на продукты, но ничего не вызывало аппетита, все пропиталось зловонием трупа, который все еще был в их номере.
- Может, хлопья с молоком? – предложил Лейстрейд и полез в свою большую сумку.
- Давай, - обрадовались мужчины и сели за стол.
Края пережёванных хлопьев оказались такими острыми, что казалось, они могут порезать до крови. Всё равно, что есть бритвенные лезвия.
- Надо в кафе идти, - сказал Джон. - Скоро там Мориарти выйдет?
Ватсон постучал к нему и попросил побыстрее, но оттуда только и слышалось:
- Кокос и масло жожоба, и кожа вновь обновлена!
Пока дожидались Джима, Шерлок открыл свой ноутбук и увидел, что ему пришло письмо, судя по помятым уголкам - издалека. Наконец-то Мориарти закончил и, вальяжно пройдясь по комнате, присел в чресла.
- Я готов, - сказал он улыбаясь.
- Мы видим, - ответили ему мужчины, немного смутившись. - Пошли.
Несколько дней возлияний сказались на здоровье: Шерлок страдал, Лейстрейд хромал, Ватсон шепелявил, и только Джим был каким-то странным.
Забыв про Ирен, спящую в комнате с трупом, четверка двинулась навстречу великим приключениям…
Перед выступлением.
Шерлок, как лань, взобрался на гору и, как орел, смотрел вдаль и, как осел, не понимал чувства Джона. Проведя в России почти все лето, Ватсон очень сильно привязался к Мориарти, который оказался неплохим парнем. А вот Холмс его никак не принимал, он его постоянно обижал и обзывал.
К концу августа Шерлок и Джим почти не разговаривали и не могли ужиться. Чем расстраивали не только Джона, но и инспектора. Подгадав момент, Лейстрейд и Ватсон заставили ребят помириться и отошли в сторонку, не переставая наблюдать.
Оставшись вдвоем на вершине холма, два умных человека выясняли отношения. Холмс не стеснялся в выражениях, а Мориарти просто отвернулся и молча стоял, повернувшись спиной к Шерлоку, и спина его выглядела совершенно несчастной. Он даже не стал ему ничего отвечать, просто устало вздохнул, покосил туда, покосил сюда и пошел своей дорогой, которая спускалась вниз и похотливо извивалась.
- Зачем ты так с ним? – упрекал Холмса Джон с инспектором. - Куда он ушел?
- Да что в самом деле? – не понимал Шерлок. - Отойдет, вернется.
- Я в тебе очень разочарован, ты обещал помириться, - сказал Джон и пошел прочь.
- Я тоже, - крикнул Лейстрейд и направился за Ватсоном.
Это был полный трах Шерлока: с вершин единственного в мире консультирующего детектива он в один момент опустился в глазах своих друзей до обманщика Илгуна.
Ватсон уходил быстро, не оборачиваясь, он носил платформы из-за того, что комплексовал по поводу роста, и Шерлок с горечью провожал его удаляющуюся, постоянно спотыкающуюся фигуру взглядом, и Джон в скором времени скрылся за поворотом. Джон. Человек, у которого нет за душой грязных тайн, серьёзней съеденного без спроса варенья. И он так низко пал в его глазах.
- Сантименты, - изрек детектив и решил им не поддаваться. Он, смахнув набежавшую слезу, всматривался вдаль, разглядывая здание, в которое им необходимо было проникнуть. "Вот что сейчас самое важное", - думал он.
"Королевский колледж" грозовел на фоне нескончаемо-серого неба. Дождь, наконец, истощил свои запасы, но общая промозглость погоды не поумерилась. На площадке перед колледжем было пустынно. Только Джеймс Мориарти интеллигентно подъехал к полуразвалившемуся зданию, решив доказать Холмсу, что он на их стороне.
Больше двух месяцев они выслеживали разработчиков бомбы, и вот, наконец, им улыбнулась удача. Лучшие усы человечества любили иногда выступать на сцене, и как раз на этой неделе они давали концерт в закрытой школе для детей очень богатых людей. Попасть туда без приглашения было невозможно, и Шерлок думал, как решить эту задачу.
Иногда для большей драматичности Шерлок пел песни из Джеймса Бонда, пока гнался за преступниками, и у него, по словам Джона, очень неплохо получалось.
Он придумал план, который должен был сработать. Но ему нужна была помощь друзей. Он побежал в частный дом, где они поселились, чтобы скорее поделиться идеей, которая пришла ему в голову. Его распирало от нетерпения. Это как в море, когда ты плещешься на мелководье и вдруг резко, внезапно переходишь на глубину и ныряешь. Да так, что в ушах начинают пастись кентавры. Он бежал, не разбирая дороги, постоянно в кого-то врезаясь, но вот уже и дом. Шерлок влетел в помещение и застал Джона, швыркающего носом чай с блюдечка.
Холмс зашел и вшол в комнату.
- Мы будем выступать! – с порога заявил он.
Увидя Шерлока, Джон застыл в изумлении. Голова сыщика была орбита.
- Что, прости, мы будем делать? – из другой комнаты показался Лейстрейд.
- Выступать. Покажем какую-нибудь зарисовочку, неважно какую, хоть "Русалочку", главное - попасть на представление, а там, за кулисами, мы их и прищучим.
- Фантастика, - сказал Джон. - С детства не выступал.
- Шерлок, ты не заболел случайно? Ты и сцена - вещи несовместимые, - решил поспорить с ним полицейский, не верящий, что эта затея выгорит.
- Может, это звучит неправдоподобно, но в душе я очень ранимый и эмоциональный. И я умею танцевать. Давно мечтал, чтобы мне это умение пригодилось в расследовании, а тут такой случай…
- Надо тогда заявку подать, - сказал Лейстрейд.
- Вот ты этим и займись, а я пока с Джоном сценарий придумаю, - Шерлок огляделся. - А где Джим?
- А его нет, - ответил Джон.
- Грег, найди сына, он нам будет нужен.
С таким уровнем общественного доверия полицейский мог бы грабить банки, притом банковские работники сами бы выносили ему деньги, упаковывая в праздничную фольгу и широко улыбаясь. Он быстро справился с заданием и даже заскочил к организаторам концерта, которые обещали сделать им афишу и к вечеру прислать макет. Мориарти он тоже привел. Все принялись репетировать. Роль русалки досталась Шерлоку.
День катился к вечеру, все было хорошо, за исключением того, что Шерлок был неправильной русалкой. Он совершенно не умел петь, отказывался метать икру, не расчесывал кудри, сидя на камне... и не желал превращаться в морскую пену.
- Давайте я буду русалкой, - предложил Лейстрейд.
Джим скептически посмотрел на его бородатую ногу.
- Нет, лучше тогда я.
- Ну и прекрасно, - сказал Ватсон. - А сейчас давайте поедим? Я очень голодный. Пойдемте в кафе?
- Грег, что у тебя есть съестного? – поинтересовался Шерлок.
- Хлопья, - пожал он плечами, - пучок салата, бананы и яйца.
- Отлично, по кафе ходить у нас времени нет совсем, - сказал детектив, помогая Лейстреду накрыть на стол.
Ватсон расстроился, снова перед ним на столе стояла тарелка хлопьев с молоком. Жёлтые плевки в мутной воде с белыми пылинками. Он прекрасно помнил свои ощущения от такой пищи, но делать было нечего. Джон некоторое время держал хлопья то за одной щекой, то за другой, потом аккуратно сплёвывал их в тарелку. Отодвинув ее в сторону, он взял зеленый салат, механически порвал его на кусочки, отправляя их по одному в рот. Холодный влажный сорняк прилип к нёбу. От бананов он тоже отказался. Банан, по его разумению, был фрукт, который, как известно, по определению невозможно съесть пристойно и не вызвать у окружающих низменных помыслов.
- Не могу я это есть, - вскрикнул Ватсон. - Я нормальный еды хочу!
- Давай я тебе яйца пожарю, - предложил Шерлок, все еще пытающийся подлизаться к другу.
- Да хватит уже извиняться, - улыбнулся он ему. - Но если пожаришь, я не откажусь.
Шерлок взялся за дело. Он пытался приготовить яичницу, но у него каким-то образом получился борщ. И этому жутко обрадовались друзья, и, слив в унитаз остатки хлопьев, наелись до отвала в свое удовольствие. Как раз когда они закончили ужинать, в дверь постучали три глаза.
- О, это, наверное, афишу принесли, - поднялся из-за стола Грег и пошел открывать дверь.
Афиша была красочная и профессионально оформленная, но то, что было на ней написано, привело мужчин в полное замешательство. Шерлок, не веря своим глазам, достал из своего шырокого кармана упу.
"Русалочка, сказка. Персонажи: Дзон Ватон, Джимм Муриарти, Крек Лестрейд, Шерлок Хомс и аргощекломодоидная глюканодолиюколь. Актеры с Бейкер стрип".
- Да как они смели?.. – начал было Джон, но Шерлок его остановил.
- Плевать, главное, попасть за кулисы.
Все занялись своими делами. Лейстрейд с Джимом смотрели телевизор, поймав британский канал. По новостям, как всегда, передавали одно и то же: сначала англичанам поведали об экономическом состоянии региона, которое оставляло желать лучшего, о скачущих курсах валют и о ДТП на дорогах, в которых главными виновниками являлись нетрезвые водители, о культуре, где упоминалось о гастролях Московского театра “Современник”, и о погоде. А Шерлок тем временем сидел на подоконнике, морозил попу и смотрел на прохожих. Мысли в его голове никак не могли лечь аккуратно на полочки: они копошились в его сложном мозгу.
Сложный и эмоционально насыщенный день дал о себе знать, детектив и не заметил, как задремал. Ему снился сон.
Шерлок был младшим и нежно любимым братом Майкрофта, хотя и не догадывался об этом. Майкрофт растил Шерлока, но тот все равно вырос. Он вдруг вспомнил, как Майкрофт, кое-как озабоченный судьбой младшего брата, выволок того на улицу - проветриться.
- Что за депрессия, Шерлок? Тебе ведь нет дела ни до кого. Ты здоров? Хочешь, можем вернуть тебя в дурку…
Шерлок вскоре провалился в нос.
Джон сел за стол, отхлебнул кофе и тут же вылил его на себя, увидев, как его друг, задремав, начал падать в окно.
- Шерлок! – крикнул он, что есть мочи, напугав всех в комнате.
- А… - детектив виновато посмотрел на друга. Все на него только кричат…
В принципе вмешательство Джона оказалось кстати: самостоятельно Шерлок сумел бы только свалиться на газон под окном. Доктор же стальной рукой помощи удержал детектива за шкирку.
- Ты чего, отключился?
- А? Ой! Наверное. Действительно, нам нужно проветриться, - он взлохматил себе волосы. - Пойдемте в кафе.
Улочки опустели и встретить людей на улице было невозможно. Зато довольно часто можно было увидеть прогуливающихся англичан.
- Оу, наши, - выдал улыбающийся Грег, периодически здороваясь со знакомыми, которые прикрывали свое бесстыдство. Ветер так и норовил сорвать с прохожих одежду, и ему это вполне удавалось.
Местное кафе встретило их огнями и разухабистой русской песней. Неожиданно из подворотни выбежала свора собак, живших при пищеблоке, и начала наступать.
- Оружие, у нас есть оружие? – вскрикнул Мориарти, понимая, что им пришел конец.
- Не нужно оружие, - сказал Ватсон и поманил к себе большую белую псину.
Собака завиляла хвостом и всунула язык, приветствуя Джона.
Все засмеялись, а доктор покраснел.
- Не обращай внимание, ахахахах, - загибался от смеха Шерлок, - он просто очень добрый и хороший человек, не то, что мы.
Джон удивился познаниям Шерлока и купил себе стейк. Все места были заняты, и мужчинам пришлось заказать еду с собой. Пока ждали, Шерлок оглядывал зал. Его взгляд моментально остановился на силуэте мужчины в темном фирменном костюме и небрежно разбросанными по коже кудрями.
- Один из великих усов человечества здесь, - зловеще прошептал он Ватсону.
Джон даже не шерлохнулся, услышав за спиной жаркий шепот, пославший гулять по спине армию мурашек.
- Уходим, - скомандовал он, вспомнив военное прошлое.
Продолжение следует...
Первая часть чертежей найдена.
Если Андерсон понижал айкбю, хотя сам понятия не имел, что это такое, то Майкрофт - вес. Он вышел с Бейкер-стрит, чтобы подышать свежим воздухом, и сам не понял, как оказался на берегу Гудзона. Ни денег с собой, ни документов у него не было. Единственное спасение — телефон.
Мориарти прочитал в глазах Холмса вопросительный знак, когда тот несколько раз перечитал пришедшую ему смс от брата.
- Что-то случилось?
- Ничего... - по очереди моргающие глаза Шерлока приводили в лёгкий ступор. - Я сейчас, - он зашел в сральню.
- Джон... - Джим обратил внимание врача на странно ведущего себя Холмса. - Посмотри, что с ним?
- Почему воняет дымом? - принюхался Ватсон. - Шерлок, ты опять куришь? А ну открывай, - он начал стучать в дверь. - Ты обещал бросить.
- Заходи, - чтобы Джон не заметил, что он курит, Шерлок курил не через рот.
- Ты курил!?
- Нет, вот пластырь, - он закатал рукав. - Убедился?
- Что случилось, кто тебе написал?
- Майкрофт.
- И!?
- Он в Америке, - Шерлок со злостью ударил кулаком в стену. - Пишет, чтобы мы срочно возвращались в Лондон.
- Зачем он уехал? - не мог поверить Ватсон. - У него выборы на носу...
- Майкрофт безнадежен, - нервничал Шерлок. - Этот его зонт, дурацкий костюм и главное лицо. Он не шутит, я звонил - его нет дома, Майкрофт улетел в Нью-Йорк. Нам нужно возвращаться и прикрыть его, пока он разберется с посольством. Его каким-то образом угораздило нелегально попасть в страну.
- Но мы так близко подошли к разработчикам, осталось совсем ничего - выкрасть у них схемы.
- Значит, нужно поторопиться. Чем мы с тобой сейчас и займемся. Проникнем к ним в номер и обыщем его. А Лейстред с Джимом будут их отвлекать.
Узнав, что задумали Холмс и Ватсон, Мориарти спрятал лицо в кружке с остывшем кофе.
- Я тоже не могу, у меня эксперимент - я пытаюсь из яиц борщ приготовить, - и Грег продемонстрировал им кастрюльку, поставив ее на стол.
- Слушайте, мы решили действовать сообща, вы нам очень нужны, - упрекнул отца и сына Ватсон. - А если нас поймают?
Грег закатил глаза, а когда откатил их обратно, кастрюли уже не было.
- Эй! Это не честно.
- Встали оба и пошли, - тон Холмса был непреклонен. - Все делаем быстро.
Дорогая гостиница, в которой поселились великие усы человечества, открыла перед ними свои двери.
- Почему мы тут не живем? - с укором спросил друзей Лейстрейд. - Тут красиво...
- Конспирация, - шепотом ответил ему Ватсон и с лучезарной улыбкой подошел к девушке на рецепшене. - Вы нам не подскажите, где поселились артисты? Мы фанаты.
- Шерлок! - воскликнула она. - Я тебя не заметила, - заметила девушка, не обращая внимание на остальных.
Холмс воспользовался моментом и, глянув в монитор ее компьютера, узнал номер нужных постояльцев.
- Сто второй, - на ухо сказал он Ватсону, а сам стал отвлекать девушку, чтобы она не заметила, как его друзья незаконно проникают в гостиницу.
- Я вас знаю? - самая обворожительная улыбка, которую он смог изобразить, заиграла на его лице.
- Лиза. Я - Лиза, я про вас книгу пишу.
- Ага-ага, - он чуть повернул голову и посмотрел, как его друзья благополучно заходят в лифт. - Что за книгу ты пишешь, Лиза? - спросил Холмс, думая, как побыстрее от нее уйти.
- "На сантиметр выше ковролина", - улыбнулась блондинка зубами, отчего Шерлок растаял, но тут же взял себя в руки, чтобы она не замечала протеканий.
- Боже, как интересно! - он округлил глаза. - Я обязательно ее вам подпишу.
Лиза заржала и в приступе смеха случайно прокусила Шерлока.
- Вы с ума сошли, что ли? - он приложил платок к пораненной щеке. - Ищ, больно.
- Я сейчас аптечку принесу, извините, - засуетилась она, чем воспользовался Холмс, и быстро побежал по лестнице вверх.
Вернувшись, она его не застала, но образ такого соблазнительного Холмса отныне и навсегда врезался ей в сетчатку глаза.
Встретившись на этаже с друзьями, он предложил план, как выманить постояльцев. Осмотревшись по сторонам, он увидал, как по полу бежит газета. - Хватай скорей! Джон, лови!
Поймав верткую нахалку, Ватсон поджег ее, и поваливший дым включил пожарную сигнализацию.
- Вы, - Шерлок обратился к Лейстеду с сыном, - ловите изобретателей-музыкантов, а мы с Джоном обыскиваем комнату.
Шерлок подбежал к их двери, как раз когда они в панике выскочили в коридор. Он тут же прижался к стене и прикинулся кактусом, Джон последовал его примеру, и они остались незамеченными. У лифтов в игру вступили инспектор и Джим.
- Быстрей! - крикнул Грег и помахал им рукой. - Могут отключить.
Великие усы человечества забежали в кабинку, и Мориарти нажал незаметно на кнопку "стоп!", когда они были между этажами.
- Не успели, - наигранно грустно произнес Лейстред, - сидим теперь.
Ватсон и Шерлок тем временем устроили обыск.
- Где можно спрятать документы? - лихорадочно думал сыщик. Он сел, напрягся, пытаясь соображать быстрее, но череп никак не выходил из его головы.
- Скорее, - поторапливал его Джон. - Ну!
И тут он заметил, что в стене есть что-то вроде стены.
- Смотри, Шерлок, - он указал на странную конструкцию.
Это была потаенная замаскированная комната, в которой пряталась очень большая женщина, скорей всего фанатка, но по виду совершенно безмозглая. Шерлок подошел к стене и засунул руку в огромную дуру, рука вернулась со свертком.
- Есть Джон, чертежи у нас, - он передал их другу, а сам направился в туалет.
- Ты куда? - спросил Ватсон.
- Физиология...
- Давай только быстрей, - нервничал Джон, - нас сейчас поймают.
- Я мигом, - Шерлок начал писать со скоростью ламы, ругая свой организм, который так не вовремя его подвел.
Покинув номер, они постучали в двери лифта, дав ребятам сигнал, и спустились вниз по лестнице. Встретившись на улице с Лейстредом и Мориарти, друзья дали деру со всех ног к себе домой. Заперевшись, они стали рассматривать с таким трудом добытый трофей, Шерлок попросил у Ватсона нож и разрезал разрез на свертке. Внутри оказались чертежи.
- Это только часть, одна четвертая, где остальные?
- Я такую видел у Морана, вторую часть, - рассказал Джим.
- Значит, нужно ее добыть, - вздохнул Шерлок.
- В игру? - спросил Ватсон всех и улыбнулся уголками лица.
- В игру!
Тем временем Себастьян готовился к встрече с Ирен Адлер. Его пленила эта женщина, и он, пользуясь своей властью, иногда приглашал ее для удовольствий. Моран лениво бродил между полками с геями для душа и лосьонами после бритья. Выбирая на всякий случай мальчика, если вдруг с Ирен что-то не заладится. Купив все, что нужно, он вернулся домой и начал ждать.
Она застала его валяющимся на диване, закопанным в ноутбук.
- А я все сижу и думаю о твоих дьявольских газах и волосах, черных, как соль, - признался он, глядя в ее невероятно голубые, невероятно глубокие, невероятно внимательные, с невероятно длинными ресницами глаза. Но в такие невероятно холодные, как будто ледяные.
Коварная соблазнительница молча села рядом и провела по его руке.
Губы поскрипывали одна в другой, брови сидели на переносице, он нежно обнял ртом ее лицо, страсть закружила любовников и ввергла в пучину разврата. Ирен прикрыла рот и раздвинула ноздри, обнажая их содержимое. Кровать стонала вместе с ними, сердца стучали, потом набежали облака, и стало ясно, что март - это все-таки не май.
Они не услышали, как в дом проник Мориарти и вскрыл сейф, где Моран хранил документы.
Продолжение следует...
Домой!
- Стоять! - Джеймс, тянувший руку к ручке двери, остановился и медленно повернулся к говорившему.
- Интересно, сколько времени тебе понадобилось, чтобы предать меня?
- Это все не так, как ты думаешь, - стал оправдываться Мориарти, ища пути отступления. Моран, которого он раньше считал своим отцом, направил на него пистолет.
- Я знаю, зачем ты пришел и что взял из моего сейфа, сейчас ты мне все отдашь и принесешь остальные части чертежей. Сынок. Иначе я убью и тебя, и твоих дружков.
- Нет! - Джим сощурил глаза и показал Себастьяну правый палец средней руки.
Входная дверь резко распахнулась, и на пороге появился Джон Ватсон.
- О, у нас еще гости, - улыбнулся Моран, - вот сейчас я вас всех и прикончу. Обыщите его! - дал он приказ своим подручным.
- Как ты мог попасться? - шепнул Джиму Ватсон и зарыл в ладони пистолет.
- Все чисто, он без оружия, - отчитался охранник.
- В сарай их и связать, я с ними потолкую, а сами будьте на чеку, еще двое должны подойти.
Прождав друзей все утро и так до них не дозвонившись, Шерлок понял, что пора гействовать.
- Грег, что-то случилось, бери оружие и пошли.
- Может, загримируемся, чтобы в дом попасть? - предложил сержант.
- Давай.
Лестрейд сделал фейспалм и сломал себе нос.
- Пойдет? - гнусаво спросил он.
- Отлично.
Шерлок сразу понял, что идти с главного входа не следует - там их уже ждала засада. Обойдя здание, они увидали неприметный сарайчик, в котором горел свет.
- За мной, только тихо, - скомандовал Лейстрейд и, достав пистолет, он достал пистолет.
Шерлок, подкравшись к стоящему у двери охраннику, свернул ему шею и поманил Грега, показывая, что путь свободен. Он первым вошел в помещение и пожалел, что у него нет с собой оружия. Себастьян пытал Мориарти.
Моран аккуратно выщипывал ему брови, все по инструкции - в соотношении 3 к 1. Сделав первую бровь, которая была меньше, в виде трупа селедки, он принялся за вторую, выщипывая ее в виде крюка.
- Ты мне все скажешь, - иногда он бил его по лицу, и Джим взывал от каждого удара, до крови кусая губы, но сарай сдерживал вой. У стены без сознания лежал Ватсон, вырубленный ударом в голову.
- А ну отпусти его, сволочь! - крикнул Шерлок.
- Ааа... вас-то я и жду, - из кармана широких штанов Себастьян достаёт пистолет…
Шерлок, не теряя ни минуты, бросился ему под ноги и повалил на пол, тем временем Грег, подбежав, отшвырнул упавший пистолет подальше и стал помогать пленникам, осмотрев сына и убедившись, что с ним все в порядке, он бросился к Ватсону и привел его в чувства. Шерлок и Моран, борясь, катались по полу рядом с открытым люком подвала.
- Ай! - раздался крик Шерлока, Моран накрутил его сосок на палец.
- Больно? - заржал Себастьян. - Я тебя сейчас с лестницы спущу и шею сломаю, - шипел он, не отпуская детектива.
У Джона от гнева глаза впали внутрь, и на лбу сгрудились тревожные складки, он еще никогда не чувствовал такой сильной ненависти. Дождавшись, когда Грег развяжет ему руки, он кинулся на обидчика друга. Тело Шерлока двигалось само по себе: руки были уже на нижних ступенях, тело где-то завалилось посередине, а ноги уже давно покоились наверху.
Джон бы мог догадаться, что когда человека швыряют об стену - это не очень приятно. Но догадываться Джон не стал - времени не было. Он схватил Морана и чуть не вышиб из него дух. После удара о землю тот сильно потерял зрение и, успокоившись, тихо лежал на полу рядом с Мориарти, которого развязывал Лейстрейд.
На шум и возню прибежала Ирен и попыталась сама справиться с мужчинами, она выставила вперед себя руку с газовым баллончиком, но Ватсон его вырвал и направил ей в лицо. В запале он не посмотрел, куда направил струю, и случайно, по неосторожности десять раз брызнул себе баллончиком в глаза и немного в рот - раз в одиннадцатый. Шерлок успел затаить дыхание и не наглотаться газом, остальные валялись без чувств. Он открыл окна и стал выносить людей на улицу.
Первым очнулся Мориарти, его бровь удивленно вздулась. Рядом с Джимом лежала внушительных размеров пушка - это был Себастьян Моран.
- Я вас всех убью! - Джеймс закатил глаза и глухо передразнил Себастьяна. Увалившись на спину, он уткнулся в небо с недовольным лицом. - Придурок.
***
Джон очнулся в комнате, освещенной только светом какой-то слабой ламы. Он осмотрелся, Грег был рядом с ним.
- Где мы? - спросил он слабым голосом.
- В доме Ирен Адлер, - ответил полицейский. - Она раскаялась и попросила у Шерлока помощи, Моран манипулировал ей, забрав, как она думала, принадлежащую ей вещь.
- Пусть не верит ей, - Ватсон попытался подняться. - Большая Ира, по правилам Морана, уже заглотнула Шерлока, подкидывая новые загадки, нам нужно возвращаться домой.
- Сейчас поедем, - подал голос Мориарти. - Только чай попьем.
Как всякий порядочный англичанин Джим всегда пил чай эт файф-о-клок, если даже приходилось отменять убийство. Поэтому он и сейчас решил не нарушать традиции.
- Чай - так чай, - согласились мужчины и направились на кухню.
- Ой! - Ватсон схватился за живот и согнулся пополам.
- Что с тобой?
- Похоже, аппендицит, - ответил доктор.
- Потерпишь до дома, тут нам тебя не вылечить, - Шерлок усадил его в кресло, - у нас совсем нет времени, какие лекарства нужны скажи Ирен, она даст.
У Ирен Адлер в аптечке ничего нужного не оказалось, и она расстроенно пожала плечами.
- Ничего, - Ватсон подметил, что таблетки это дорогое удовольствие, за которым нужно идти в аптеку, улыбнулся куда-то внутрь себя, и аппендиксу сразу полегчало от этой доброй улыбки, - я потерплю.
Все наслаждались чаем, который заварил Джеймс. Несколько минут спокойствия им были просто необходимы. Джон положил руку на плечо Шерлока, а другой держал кружку с чаем. Идиллию нарушил телефонный звонок.
- Убитый, я приехал домой. Шерлока дома не оказалось, я чуть не съел свой свитер от негодования, - кричал в трубку разгневанный Майкрофт. - Быстро домой!
Тяжелый день наконец закончился, и детектив, довольный собой, шел по аэропорту. Усталость хозяйничала в глазах Шерлока, веки ползли к самым щекам. - Ничего, в самолете отосплюсь, - бубнил он себе под нос.
- Давай подарок купим миссис Хадсон, - предложил Ватсон, увидев павильоны с духами и цветами.
- Духи, - сказал Шерлок, потому что он на дух не переносил цветы, особенно те, которые Джон любил покупать - с яблочной начинкой.
- Давай духи, - согласился Ватсон.
Доктор совсем неплохо разбирался в запахах, и выбрать аромат для женщины ему не составило особого трупа. Вдохнув аромат, Шерлок сразу пришел в себя, сон как рукой сняло, и он остался доволен выбором друга.
- Пойдет, - согласился он, - то, что нужно.
Уютно расположившись в первом классе, друзья летели домой. Шерлок со скучающим видом и словами: "Кетчуп с лица сотри, Джон, ты переусердствовал..." продолжал читать «Гарри Поттера».
Ватсон жевал бифштекс, а Мориарти с Лейстредом вспоминали приключения. Ирен крепко спала.
По прилету их уже встречали.
- Сюда! - раздался взбесившийся крик Андерсона.
- Знакомьтесь, это мой сын - Джим Мориарти, - представил мужчин друг другу Лейстрейд.
- Хуан Мартир Джордж Александр Кристис Хосе Андерсон, - представился полицейский, протянув руку. - Можно просто Андерсон.
Стоявшие рядом Холмс и Ватсон открыли от удивления рты.
- У нас убийство, - начал Андерсон, - ужасное.
- Это и так понятно, иначе вы бы за нами не приехали прямо в аэропорт, - сказал Шерлок. - Рассказывайте по делу.
- Это кошмар, повсюду куски плоти, кровь, ребра и т.д. Мой желудок орал и визжал, когда я это увидел.
- Эй, а как же я? Как мое дело? - закапризничала Ирен. - Сначала найди мне мою вещь, - она крепко схватила Шерлока за рукав пальто.
- Твой череп на полке за снимком Мориарти и Майкрофта, - сказал Шерлок. Он нашел снимок комнаты в своем телефоне и пальцем показала на ряд фотографий в рамках, где были не только Мориарти с Майкрофтом, но и Шерлок с Мориарти, Джон с Шерлоком, Джон вместе с Мориарти и другие комбинации этой компании. - Миссис Хадсон откроет тебе дверь.
- Зачем ты взял мою вещь? - в гневе она отпихнула Холмса.
- Хотел знать, что ты будешь на моей стороне, когда мне это понадобится, - Шерлок провел пальцами по ее коже и оставил огненные следы, как плевки саламандры.
- Ты хотел меня шантажировать!?
Он ничего ей не ответил, только отмахнулся и направился вместе с друзьями на место преступления. Ему это было намного интересней, чем выслушивать оскорбления в свой адрес.
- Я этого так не оставлю! - кричала ему вслед Ирен, но он ее не слушал.
На одной из улиц Лондона опрокинулся грузовичок со сладостями, поэтому на место убийства все приехали сосущие.
- Что у вас тут? - сразу начал расследование Шерлок. Зрелище было ужасающее: убийца поработал на славу и кусочки человеческого тела еще жалобно взвизгивали.
Однажды Лейстред понял, что он сержант и поэтому держался молодцом, Джон, привыкший на войне к зрелищам и похлеще, тоже не смутился, а вот Джима замутило, и он отпросился домой.
- Ты же страшный злодей-консультант, - укорил его Шерлок.
Но тот только позеленел лицом и бросился прочь с места преступления.
- Что ты уже можешь сказать? - спрашивал Лейстред.
- Она была правша, - Шерлок указал на неровно накрашенные ноги правой руки. - Снайпер попал в неё. В плечо. Не смертельно. Травма оказалась серьёзнейшей. Восемьдесят процентов того, что она не выживет... - он задумался и продолжил. - Пулю вытащили, но осколками были задеты важные органы. Потом ее разорвало.
- И, судя по всему, мутант, - вставил Ватсон, но на него никто не обратил внимания.
- А где ее чемодан? - спросил Холмс.
- Не было чемодана, - пожал плечами Андерсон.
- Должен быть чемодан. Всем молчать! - приказ выполнили и стали ждать. - Ее алые кровавые губы, ее трупачная кожа... - Шерлок просто не мог отвести глаз. - Должен быть чемодан!
Он не откликался на свое имя уже около часа, размышляя над запутанным убийством. Поток мыслей вымыл русло в мозгу Шерлока, шириной никак не меньше, чем с ладонь, он скреб по сусекам своего разума и наконец все понял.
- Ватсон, за мной, - он схватил Джона за руку, и они вместе выбежали на улицу.
- Стойте! - раздавался сзади них крик Лейстреда. - Куда вы?
- Езжайте к Молли, мы скоро приедем, - крикнул на ходу Шерлок, он поймал кеб, взобрался в него с Ватсоном, и они уехали прочь - на ближайшую свалку искать чемодан.
Тем временем Ирен Адлер звонила в дверь 221В по Бейкер-стрит.
- Кого вам? - спросила миссис Хадсон.
- Я от Шерлока, у него в комнате моя вещь.
Ухмылка прилипла к зрачкам хозяйки дома и выплыла вместе с ней за дверь.
- У Шерлока вещь дамы!? Ну, проходите наверх. Чаю?
- Если не трудно, - ответила Ирен и открыла дверь в комнату сыщика.
Оглядев непрезентабельное жилье детектива, она подумала: "Как же тут не хватает женской руки. Я бы могла..."
Потом девушка молча повернулась к фотографиям и просунула руку за рамки. Хлама было много, но свой череп Ирен нащупала сразу.
Она взяла его, села в кресло Шерлока и стала поглаживать гладкую кость, как гладят кошек. Миссис Хадсон принесла чай.
- Посидите со мной? - спросила Ирен.
- Оу, с удовольствием. Это просто не укладывается у меня в голове, - начала сплетничать миссис Хадсон. - Я варю в Шерлока, что бы ни публиковала желтая пресса.
- Расскажите мне о нем, - попросила Ирен.
- О Шерлоке?
- Да. Кем он был в пошлой жизни?
- Я про него ничего не могу рассказать - он загадка, человек кульминация.
- Он ведь умирал...
- Да, он серьезно заболел и спустя тринадцать дней умер, не отрываясь от унитаза, - миссис Хадсон замолчала и чуть всплакнула. - Однажды утром Шерлоку стало совсем худо, и мы собрались на ковре в гостиной и плакали там, чтоб он не слышал. Но потом ожил, вы представляете?
- Да, действительно, странный человек... - она задумалась.
- Я вам могу про Джона рассказать, все-таки он его самый лучший друг.
- А что про Джона?
- Ну, Джон в молодости любил крутить пездали.
- Да кто ж этого не любит?
- Джон любит пить чай в кружке с кошками, так что собрал всю мяукающую банду с окрестных дворов.
- Да вы что? - улыбнулась Ирен.
- А еще, - она заговорщицки понизила голос, - Джон изнасил овал Шерлока, правда, он пока этого не знает.
- А что, у Шерлока не было девушки?
- Нет, и это грустно, но Шерлок есть Шерлок, нам его не понять.
***
Небо плакало дождем. Из глазниц Джона кубарем катились слезы, о которые спотыкался идущий из-под него Шерлок.
- Ты чего так расстроился?
- Молодая женщина погибла из-за дурацких чертежей.
- Нечего было связываться с преступниками, зато мы нашли третью часть и сможем спасти еще больше жизней.
- Ты прав, как всегда, - последний раз всплакнул Джон. - Куда мы теперь?
- К Молли, нас там ждут уже.
В морге лежали трупы на любой вкус и цвет, Молли впускала сержантов и по их просьбе привозила нужное тело. Часто заказывали с ножевыми ранениями и отравлениями. Этот день выдался особенно трудным. Она расстроилась, когда заявился Лейстред с полицейскими и привез останки с последнего места преступления.
- Молли, сейчас приедет Шерлок, и к его приходу нужно уже дать заключение, - сказал Грег.
Она сразу ожила в предвкушении встречи. Молли изящно разослала свои волосы по всей секционной, не став завязывать их хвостом, и принялась работать. Ей очень хотелось угодить Холмсу. Он ей безумно нравился, иногда казалось, что даже трупы визжат от восторга, когда в морг приходит Шерлок. Пока она трудилась, полицейские сидели в офисе Молли, который украшали трупы, но, узнав, что детектив уже на подходе, резко встали и начали свой обыск.
- Смотрите, что я принес, - громко сказал Шерлок.
Молли вцепилась в наливные яблочки Шерлока и не отпускала, смотря ему в глаза.
- Да, это тебе, - он замялся, - презент из России. А вам... - он посмотрел на полицейских. - Вот, чемодан жертвы. И в нем я нашел часть чертежей.
- Да ты что!? - Лейстред выхватил у него бумаги. - Осталось найти последнюю часть.
- Я думаю, она вшита в пальто... кхм... в то самое... - смущаясь, мялся Ватсон.
Все уставились на доктора.
- Да не верьте ему, - начал Лейсред. - Его черепно-мозговая трава может вызвать нарушения памяти.
- Нет, он прав, - обрадовался Холмс, и только сейчас Джон понял, насколько они с Шерлоком далеки. Все, что ему казалось нереальным, Холмс воспринимал, как должное.
- Грег, - сказал Шерлок, - нам нужно его найти, последний раз оно было у нас дома.
- На Бейкер-стрит?
- Да, едем скорей.
Продолжение следует...
Расследование закрыто, да здравствует новое дело!
Как только Холмс отворил дверь, перед ним была странная картина: Мисис Хадсон, стоя в дверном проеме, скребла обои, которые, в свою очередь, были покрыты чем-то белым, а рука домовладелицы была вся красная. Миссис Хадсон моргнула, тем самым сбив Шерлока с ног.
- Хоть бы предупредили, Шерлок, - она потянула к нему руки, чтобы поднять с тротуара. - Посылаете прекрасных незнакомок за странными вещами...
- Она уже ушла? - спросил Джон, - Она ничего передать не просила?
- Только разбитое сердце, которое она вытащила из своей груди и заперла в холодильник.
- Только не в моем доме! - крикнул Джон и ударил ногой по столу.
- Да чего ты так распереживался?
С точки хрения Шерлока, ничего сверхъестественного не произошло, удибился Ватсон. Шерлок был очень поражен реакцией друга, обычно он был рад, когда на Холмса обращали внимание девушки.
- Потому что я ей не верю, она мошенница, - чтобы успокоится Джон решил принять расплавляющую ванну.
- Только не переусердствуй там и дверь не запирай.
- Почему?
- Вдруг что случится? - загадочно ответил Шерлок и начал озираться, ища злосчастное пальто.
- Я почувствовал запах детектива, - с кухни появился Мориарти, жуя кусок торта.
- А ты что тут делаешь? - буркнул Холмс и отнял у него лакомство, - Сбежал, оставил нас, пришел есть мой торт... —
Мориарти подступил ближе, и его грубый взгляд метнулся в Шерлока, торт только повел плечами и снисходительно улыбнулся.
- Я печально побрел домой на такси, опечалено вглядываясь в прохожие лица. Никто меня не пожалел, - чуть не расплакался злодей-консультант и сел в кресло Шерлока.
- На, не ной, - отдал ему торт детектив, - Ты пальто, кстати, не видал?
- Это? - он указал взглядом в темный захламленный угол комнаты.
Спрятавшись и прильнув к забытому давным давно зонту Майкрофта, стояло злосчастное пальто.
- Все, я его забираю в участок и закрываю дело, - обрадовался Грег потирая руки, - Такая удача, можно пораньше уйти теперь домой.
Но радоваться ему пришлось не долго, с криками, - Лейстрейд, у нас ограбление банка! - поднималась сержант Донован.
- Не выдавайте меня, - услыхав девушку, полицейский сделал напрасную попытку прикинуться вешалкой, пальто сразу на нем повисло, прикрывая собой сержанта, Донован ее проигнорировала и подбежала к шефу.
- Быстрее, только вас ждем, - и она увела грустного мужчину с собой.
Тем временем, намывшись, из ванной вышел Ватсон и застал странную картину: в кресле Шерлока восседал Джим с тортом, а рядом стоял Шерлок, питающийся свитером Джона.
- Я что-то пропустил?
- Все закончилось, дел больше нет, начинается скука.
- Зато есть время просто прогуляться, - предложил Джон и как обычно напялил на себя только свитер и носки, - Пойдемте?
До самого вечера их никто так и не потревожил, и они, насладившись отдыхом, вернулись домой. Миссис Хадсон накормила мужчин ужином и выдала чистую постель Джиму Мориарти, который отказался идти к себе, мотивируя это тем, что дома ему будет жутко одиноко.
***
Утро в гостиной на Бейкер стрит проходило на удивление мирно. Без всяких химических опытов, сопровождавшихся взрывами, без криков «Скука!» и без пальбы в Степу. Джон мирно сидел в кресле и читал «Сумерки», а Шерлок мирно валялся на полу. Мориарти нашел у Холмса цветные карандаши и старался передать игру света и Тани на лице Шерлока. Идиллию нарушил Майкрофт Холмс. Он, как ураган, влетел в квартиру и даже накричал на миссис Хадсон, за что сразу получил от мужчин выговор и извинился перед пожилой женщиной.
- Срочное дело, государственной важности, - начал он, - Похищены важные документы. Проснувшись и умывшись я встал и мне сразу пришел факс, я бегом к вам.
Он так эмоционально все рассказывал, что выпал из рубашки, а на его щеках блестели очи. Мориарти стал бросать странные взбляды на его мускулистый торс.
- Дайте я вас нарисую, - попросил он.
- Встали и пошли за мной, - распердился Майкрофт, удивляясь спокойствию.
- Майкрофт, ты преувеличиваешь опасность, - начал невозмутимо Шерлок, так и не встав с пола, - Тебе просто приснился комар. Кстати, забери свой зонт, он вредный и надменный.
Шерлок был прав, зонт не любил никого. Он не мог любить. Он вообще ничего не мог, он же зонт.
Руки Джона, до того прилипшие к обивке дивана, вдруг ожили, - Я могу поехать с вами, а потом все рассказать Шерлоку, только не ссорьтесь.
- Ладно, пойдемте, - они вышли вдвоем на улицу.
Джон достал из колючей растительности велосипед Шерлока, - Куда? - спросил он.
- В Машину, - стоящая на тротуаре Антея высокохерно улыбнулась, - доктор Ватсон.
Шерлок просто хотел насолить старшему брату и как только за ним захлопнулась дверь, они с Джимом по своим каналам все разузнали: и про пропавшие документы, и про то, кому они понадобились и даже как звать убийцу парня, который их потерял. Осталось только найти флеш-карту. Но начался жуткий ливень, и мужчины никуда решили не выходить из дома.
Получив кипу бумаг до делу, Джон начал звонить Шерлоку, но тот трубку не брал и не отвечал на смс. Ватсон не хотел, чтобы крылья Шерлока намокли и поэтому выпросил у Майкрофта вертолет, - Я обязательно его заставлю работать, - пообещал он и вышел из Тауэра, где не встретил ни одного англичанина.
Пока дожидались Джона, Шерлок попробовал сделать мыло, но у него получилась мини-атомная бомба.
- Слушай, займись чем-нибудь другим, пока нас не прикончил, - Мориарти смыл вещество в унитаз, перед этим разломав его на части.
- Что тебе не занимать, так это постоянства, - обиделся Шерлок, - Ты меня постоянно бесишь.
- Взаимно, - не остался в долгу Джим и оставил Холмса дуться на диване, тем временем размесив на кухне Бубенчика.
Прилетев, Джон неторопливо поднялся на второй этаж и уткнулся в задницу Шерлока носом, а ногой наступил во что-то мягкое. Тот висел в петле на вентиляторе прикрепленном к потолку и, весело раскачиваясь, ожил, объяснив, что это экскремент.
- Ох, черт! Я думал, что мои глаза открыты, - сказал Джон и, пнув Шерлока, попрыгал на одной ноге в ванну. Вернувшись в комнату, он увидал, что Холмс жжет что-то в камине.
- Утраивайся здесь, Шерлок, нам предстоит долгий путь, - посоветовал ему Ватсон и втряхнул детектива в пальто.
- Спешить некуда, парень давно мертв, я все проверил, - сопротивлялся Шерлок.
- Не придумывай, это все твоя вражда с братом, Майкрофт точно помнил, что встречался с ним 41 марта, - не отставал друг.
Единственное, что действовало учпокаивающе на Шерлока был криптонит и Джон. А будоражило его интересное расследование. Не выдержав, он сдался. - В игру? - спросил он Ватсона.
- В игру, - ответил тот, - Джим, ты с нами?
- Конечно, - он уже стоял в дверях, поправляя на шее шар, нервно подергивая странный предмет туалета, - В игру!
- Миссис Хадсон, мы уходим, - хором крикнули мужчины.
- Как, все трое уходите? - выбежала проводить их женщина.
- А кто может усидеть дома, когда вокруг такое веселье? - Шерлок чмокнул ее в щеку, и сыщики отправились на встречу новым приключениям.
Конец.
Если Андерсон понижал айкбю, хотя сам понятия не имел, что это такое, то Майкрофт - вес. Он вышел с Бейкер-стрит, чтобы подышать свежим воздухом, и сам не понял, как оказался на берегу Гудзона. Ни денег с собой, ни документов у него не было. Единственное спасение — телефон.
Мориарти прочитал в глазах Холмса вопросительный знак, когда тот несколько раз перечитал пришедшую ему смс от брата.
- Что-то случилось?
- Ничего... - по очереди моргающие глаза Шерлока приводили в лёгкий ступор. - Я сейчас, - он зашел в сральню.
- Джон... - Джим обратил внимание врача на странно ведущего себя Холмса. - Посмотри, что с ним?
- Почему воняет дымом? - принюхался Ватсон. - Шерлок, ты опять куришь? А ну открывай, - он начал стучать в дверь. - Ты обещал бросить.
- Заходи, - чтобы Джон не заметил, что он курит, Шерлок курил не через рот.
- Ты курил!?
- Нет, вот пластырь, - он закатал рукав. - Убедился?
- Что случилось, кто тебе написал?
- Майкрофт.
- И!?
- Он в Америке, - Шерлок со злостью ударил кулаком в стену. - Пишет, чтобы мы срочно возвращались в Лондон.
- Зачем он уехал? - не мог поверить Ватсон. - У него выборы на носу...
- Майкрофт безнадежен, - нервничал Шерлок. - Этот его зонт, дурацкий костюм и главное лицо. Он не шутит, я звонил - его нет дома, Майкрофт улетел в Нью-Йорк. Нам нужно возвращаться и прикрыть его, пока он разберется с посольством. Его каким-то образом угораздило нелегально попасть в страну.
- Но мы так близко подошли к разработчикам, осталось совсем ничего - выкрасть у них схемы.
- Значит, нужно поторопиться. Чем мы с тобой сейчас и займемся. Проникнем к ним в номер и обыщем его. А Лейстред с Джимом будут их отвлекать.
Узнав, что задумали Холмс и Ватсон, Мориарти спрятал лицо в кружке с остывшем кофе.
- Я тоже не могу, у меня эксперимент - я пытаюсь из яиц борщ приготовить, - и Грег продемонстрировал им кастрюльку, поставив ее на стол.
- Слушайте, мы решили действовать сообща, вы нам очень нужны, - упрекнул отца и сына Ватсон. - А если нас поймают?
Грег закатил глаза, а когда откатил их обратно, кастрюли уже не было.
- Эй! Это не честно.
- Встали оба и пошли, - тон Холмса был непреклонен. - Все делаем быстро.
Дорогая гостиница, в которой поселились великие усы человечества, открыла перед ними свои двери.
- Почему мы тут не живем? - с укором спросил друзей Лейстрейд. - Тут красиво...
- Конспирация, - шепотом ответил ему Ватсон и с лучезарной улыбкой подошел к девушке на рецепшене. - Вы нам не подскажите, где поселились артисты? Мы фанаты.
- Шерлок! - воскликнула она. - Я тебя не заметила, - заметила девушка, не обращая внимание на остальных.
Холмс воспользовался моментом и, глянув в монитор ее компьютера, узнал номер нужных постояльцев.
- Сто второй, - на ухо сказал он Ватсону, а сам стал отвлекать девушку, чтобы она не заметила, как его друзья незаконно проникают в гостиницу.
- Я вас знаю? - самая обворожительная улыбка, которую он смог изобразить, заиграла на его лице.
- Лиза. Я - Лиза, я про вас книгу пишу.
- Ага-ага, - он чуть повернул голову и посмотрел, как его друзья благополучно заходят в лифт. - Что за книгу ты пишешь, Лиза? - спросил Холмс, думая, как побыстрее от нее уйти.
- "На сантиметр выше ковролина", - улыбнулась блондинка зубами, отчего Шерлок растаял, но тут же взял себя в руки, чтобы она не замечала протеканий.
- Боже, как интересно! - он округлил глаза. - Я обязательно ее вам подпишу.
Лиза заржала и в приступе смеха случайно прокусила Шерлока.
- Вы с ума сошли, что ли? - он приложил платок к пораненной щеке. - Ищ, больно.
- Я сейчас аптечку принесу, извините, - засуетилась она, чем воспользовался Холмс, и быстро побежал по лестнице вверх.
Вернувшись, она его не застала, но образ такого соблазнительного Холмса отныне и навсегда врезался ей в сетчатку глаза.
Встретившись на этаже с друзьями, он предложил план, как выманить постояльцев. Осмотревшись по сторонам, он увидал, как по полу бежит газета. - Хватай скорей! Джон, лови!
Поймав верткую нахалку, Ватсон поджег ее, и поваливший дым включил пожарную сигнализацию.
- Вы, - Шерлок обратился к Лейстеду с сыном, - ловите изобретателей-музыкантов, а мы с Джоном обыскиваем комнату.
Шерлок подбежал к их двери, как раз когда они в панике выскочили в коридор. Он тут же прижался к стене и прикинулся кактусом, Джон последовал его примеру, и они остались незамеченными. У лифтов в игру вступили инспектор и Джим.
- Быстрей! - крикнул Грег и помахал им рукой. - Могут отключить.
Великие усы человечества забежали в кабинку, и Мориарти нажал незаметно на кнопку "стоп!", когда они были между этажами.
- Не успели, - наигранно грустно произнес Лейстред, - сидим теперь.
Ватсон и Шерлок тем временем устроили обыск.
- Где можно спрятать документы? - лихорадочно думал сыщик. Он сел, напрягся, пытаясь соображать быстрее, но череп никак не выходил из его головы.
- Скорее, - поторапливал его Джон. - Ну!
И тут он заметил, что в стене есть что-то вроде стены.
- Смотри, Шерлок, - он указал на странную конструкцию.
Это была потаенная замаскированная комната, в которой пряталась очень большая женщина, скорей всего фанатка, но по виду совершенно безмозглая. Шерлок подошел к стене и засунул руку в огромную дуру, рука вернулась со свертком.
- Есть Джон, чертежи у нас, - он передал их другу, а сам направился в туалет.
- Ты куда? - спросил Ватсон.
- Физиология...
- Давай только быстрей, - нервничал Джон, - нас сейчас поймают.
- Я мигом, - Шерлок начал писать со скоростью ламы, ругая свой организм, который так не вовремя его подвел.
Покинув номер, они постучали в двери лифта, дав ребятам сигнал, и спустились вниз по лестнице. Встретившись на улице с Лейстредом и Мориарти, друзья дали деру со всех ног к себе домой. Заперевшись, они стали рассматривать с таким трудом добытый трофей, Шерлок попросил у Ватсона нож и разрезал разрез на свертке. Внутри оказались чертежи.
- Это только часть, одна четвертая, где остальные?
- Я такую видел у Морана, вторую часть, - рассказал Джим.
- Значит, нужно ее добыть, - вздохнул Шерлок.
- В игру? - спросил Ватсон всех и улыбнулся уголками лица.
- В игру!
Тем временем Себастьян готовился к встрече с Ирен Адлер. Его пленила эта женщина, и он, пользуясь своей властью, иногда приглашал ее для удовольствий. Моран лениво бродил между полками с геями для душа и лосьонами после бритья. Выбирая на всякий случай мальчика, если вдруг с Ирен что-то не заладится. Купив все, что нужно, он вернулся домой и начал ждать.
Она застала его валяющимся на диване, закопанным в ноутбук.
- А я все сижу и думаю о твоих дьявольских газах и волосах, черных, как соль, - признался он, глядя в ее невероятно голубые, невероятно глубокие, невероятно внимательные, с невероятно длинными ресницами глаза. Но в такие невероятно холодные, как будто ледяные.
Коварная соблазнительница молча села рядом и провела по его руке.
Губы поскрипывали одна в другой, брови сидели на переносице, он нежно обнял ртом ее лицо, страсть закружила любовников и ввергла в пучину разврата. Ирен прикрыла рот и раздвинула ноздри, обнажая их содержимое. Кровать стонала вместе с ними, сердца стучали, потом набежали облака, и стало ясно, что март - это все-таки не май.
Они не услышали, как в дом проник Мориарти и вскрыл сейф, где Моран хранил документы.
Продолжение следует...
Домой!
- Стоять! - Джеймс, тянувший руку к ручке двери, остановился и медленно повернулся к говорившему.
- Интересно, сколько времени тебе понадобилось, чтобы предать меня?
- Это все не так, как ты думаешь, - стал оправдываться Мориарти, ища пути отступления. Моран, которого он раньше считал своим отцом, направил на него пистолет.
- Я знаю, зачем ты пришел и что взял из моего сейфа, сейчас ты мне все отдашь и принесешь остальные части чертежей. Сынок. Иначе я убью и тебя, и твоих дружков.
- Нет! - Джим сощурил глаза и показал Себастьяну правый палец средней руки.
Входная дверь резко распахнулась, и на пороге появился Джон Ватсон.
- О, у нас еще гости, - улыбнулся Моран, - вот сейчас я вас всех и прикончу. Обыщите его! - дал он приказ своим подручным.
- Как ты мог попасться? - шепнул Джиму Ватсон и зарыл в ладони пистолет.
- Все чисто, он без оружия, - отчитался охранник.
- В сарай их и связать, я с ними потолкую, а сами будьте на чеку, еще двое должны подойти.
Прождав друзей все утро и так до них не дозвонившись, Шерлок понял, что пора гействовать.
- Грег, что-то случилось, бери оружие и пошли.
- Может, загримируемся, чтобы в дом попасть? - предложил сержант.
- Давай.
Лестрейд сделал фейспалм и сломал себе нос.
- Пойдет? - гнусаво спросил он.
- Отлично.
Шерлок сразу понял, что идти с главного входа не следует - там их уже ждала засада. Обойдя здание, они увидали неприметный сарайчик, в котором горел свет.
- За мной, только тихо, - скомандовал Лейстрейд и, достав пистолет, он достал пистолет.
Шерлок, подкравшись к стоящему у двери охраннику, свернул ему шею и поманил Грега, показывая, что путь свободен. Он первым вошел в помещение и пожалел, что у него нет с собой оружия. Себастьян пытал Мориарти.
Моран аккуратно выщипывал ему брови, все по инструкции - в соотношении 3 к 1. Сделав первую бровь, которая была меньше, в виде трупа селедки, он принялся за вторую, выщипывая ее в виде крюка.
- Ты мне все скажешь, - иногда он бил его по лицу, и Джим взывал от каждого удара, до крови кусая губы, но сарай сдерживал вой. У стены без сознания лежал Ватсон, вырубленный ударом в голову.
- А ну отпусти его, сволочь! - крикнул Шерлок.
- Ааа... вас-то я и жду, - из кармана широких штанов Себастьян достаёт пистолет…
Шерлок, не теряя ни минуты, бросился ему под ноги и повалил на пол, тем временем Грег, подбежав, отшвырнул упавший пистолет подальше и стал помогать пленникам, осмотрев сына и убедившись, что с ним все в порядке, он бросился к Ватсону и привел его в чувства. Шерлок и Моран, борясь, катались по полу рядом с открытым люком подвала.
- Ай! - раздался крик Шерлока, Моран накрутил его сосок на палец.
- Больно? - заржал Себастьян. - Я тебя сейчас с лестницы спущу и шею сломаю, - шипел он, не отпуская детектива.
У Джона от гнева глаза впали внутрь, и на лбу сгрудились тревожные складки, он еще никогда не чувствовал такой сильной ненависти. Дождавшись, когда Грег развяжет ему руки, он кинулся на обидчика друга. Тело Шерлока двигалось само по себе: руки были уже на нижних ступенях, тело где-то завалилось посередине, а ноги уже давно покоились наверху.
Джон бы мог догадаться, что когда человека швыряют об стену - это не очень приятно. Но догадываться Джон не стал - времени не было. Он схватил Морана и чуть не вышиб из него дух. После удара о землю тот сильно потерял зрение и, успокоившись, тихо лежал на полу рядом с Мориарти, которого развязывал Лейстрейд.
На шум и возню прибежала Ирен и попыталась сама справиться с мужчинами, она выставила вперед себя руку с газовым баллончиком, но Ватсон его вырвал и направил ей в лицо. В запале он не посмотрел, куда направил струю, и случайно, по неосторожности десять раз брызнул себе баллончиком в глаза и немного в рот - раз в одиннадцатый. Шерлок успел затаить дыхание и не наглотаться газом, остальные валялись без чувств. Он открыл окна и стал выносить людей на улицу.
Первым очнулся Мориарти, его бровь удивленно вздулась. Рядом с Джимом лежала внушительных размеров пушка - это был Себастьян Моран.
- Я вас всех убью! - Джеймс закатил глаза и глухо передразнил Себастьяна. Увалившись на спину, он уткнулся в небо с недовольным лицом. - Придурок.
***
Джон очнулся в комнате, освещенной только светом какой-то слабой ламы. Он осмотрелся, Грег был рядом с ним.
- Где мы? - спросил он слабым голосом.
- В доме Ирен Адлер, - ответил полицейский. - Она раскаялась и попросила у Шерлока помощи, Моран манипулировал ей, забрав, как она думала, принадлежащую ей вещь.
- Пусть не верит ей, - Ватсон попытался подняться. - Большая Ира, по правилам Морана, уже заглотнула Шерлока, подкидывая новые загадки, нам нужно возвращаться домой.
- Сейчас поедем, - подал голос Мориарти. - Только чай попьем.
Как всякий порядочный англичанин Джим всегда пил чай эт файф-о-клок, если даже приходилось отменять убийство. Поэтому он и сейчас решил не нарушать традиции.
- Чай - так чай, - согласились мужчины и направились на кухню.
- Ой! - Ватсон схватился за живот и согнулся пополам.
- Что с тобой?
- Похоже, аппендицит, - ответил доктор.
- Потерпишь до дома, тут нам тебя не вылечить, - Шерлок усадил его в кресло, - у нас совсем нет времени, какие лекарства нужны скажи Ирен, она даст.
У Ирен Адлер в аптечке ничего нужного не оказалось, и она расстроенно пожала плечами.
- Ничего, - Ватсон подметил, что таблетки это дорогое удовольствие, за которым нужно идти в аптеку, улыбнулся куда-то внутрь себя, и аппендиксу сразу полегчало от этой доброй улыбки, - я потерплю.
Все наслаждались чаем, который заварил Джеймс. Несколько минут спокойствия им были просто необходимы. Джон положил руку на плечо Шерлока, а другой держал кружку с чаем. Идиллию нарушил телефонный звонок.
- Убитый, я приехал домой. Шерлока дома не оказалось, я чуть не съел свой свитер от негодования, - кричал в трубку разгневанный Майкрофт. - Быстро домой!
Тяжелый день наконец закончился, и детектив, довольный собой, шел по аэропорту. Усталость хозяйничала в глазах Шерлока, веки ползли к самым щекам. - Ничего, в самолете отосплюсь, - бубнил он себе под нос.
- Давай подарок купим миссис Хадсон, - предложил Ватсон, увидев павильоны с духами и цветами.
- Духи, - сказал Шерлок, потому что он на дух не переносил цветы, особенно те, которые Джон любил покупать - с яблочной начинкой.
- Давай духи, - согласился Ватсон.
Доктор совсем неплохо разбирался в запахах, и выбрать аромат для женщины ему не составило особого трупа. Вдохнув аромат, Шерлок сразу пришел в себя, сон как рукой сняло, и он остался доволен выбором друга.
- Пойдет, - согласился он, - то, что нужно.
Уютно расположившись в первом классе, друзья летели домой. Шерлок со скучающим видом и словами: "Кетчуп с лица сотри, Джон, ты переусердствовал..." продолжал читать «Гарри Поттера».
Ватсон жевал бифштекс, а Мориарти с Лейстредом вспоминали приключения. Ирен крепко спала.
По прилету их уже встречали.
- Сюда! - раздался взбесившийся крик Андерсона.
- Знакомьтесь, это мой сын - Джим Мориарти, - представил мужчин друг другу Лейстрейд.
- Хуан Мартир Джордж Александр Кристис Хосе Андерсон, - представился полицейский, протянув руку. - Можно просто Андерсон.
Стоявшие рядом Холмс и Ватсон открыли от удивления рты.
- У нас убийство, - начал Андерсон, - ужасное.
- Это и так понятно, иначе вы бы за нами не приехали прямо в аэропорт, - сказал Шерлок. - Рассказывайте по делу.
- Это кошмар, повсюду куски плоти, кровь, ребра и т.д. Мой желудок орал и визжал, когда я это увидел.
- Эй, а как же я? Как мое дело? - закапризничала Ирен. - Сначала найди мне мою вещь, - она крепко схватила Шерлока за рукав пальто.
- Твой череп на полке за снимком Мориарти и Майкрофта, - сказал Шерлок. Он нашел снимок комнаты в своем телефоне и пальцем показала на ряд фотографий в рамках, где были не только Мориарти с Майкрофтом, но и Шерлок с Мориарти, Джон с Шерлоком, Джон вместе с Мориарти и другие комбинации этой компании. - Миссис Хадсон откроет тебе дверь.
- Зачем ты взял мою вещь? - в гневе она отпихнула Холмса.
- Хотел знать, что ты будешь на моей стороне, когда мне это понадобится, - Шерлок провел пальцами по ее коже и оставил огненные следы, как плевки саламандры.
- Ты хотел меня шантажировать!?
Он ничего ей не ответил, только отмахнулся и направился вместе с друзьями на место преступления. Ему это было намного интересней, чем выслушивать оскорбления в свой адрес.
- Я этого так не оставлю! - кричала ему вслед Ирен, но он ее не слушал.
На одной из улиц Лондона опрокинулся грузовичок со сладостями, поэтому на место убийства все приехали сосущие.
- Что у вас тут? - сразу начал расследование Шерлок. Зрелище было ужасающее: убийца поработал на славу и кусочки человеческого тела еще жалобно взвизгивали.
Однажды Лейстред понял, что он сержант и поэтому держался молодцом, Джон, привыкший на войне к зрелищам и похлеще, тоже не смутился, а вот Джима замутило, и он отпросился домой.
- Ты же страшный злодей-консультант, - укорил его Шерлок.
Но тот только позеленел лицом и бросился прочь с места преступления.
- Что ты уже можешь сказать? - спрашивал Лейстред.
- Она была правша, - Шерлок указал на неровно накрашенные ноги правой руки. - Снайпер попал в неё. В плечо. Не смертельно. Травма оказалась серьёзнейшей. Восемьдесят процентов того, что она не выживет... - он задумался и продолжил. - Пулю вытащили, но осколками были задеты важные органы. Потом ее разорвало.
- И, судя по всему, мутант, - вставил Ватсон, но на него никто не обратил внимания.
- А где ее чемодан? - спросил Холмс.
- Не было чемодана, - пожал плечами Андерсон.
- Должен быть чемодан. Всем молчать! - приказ выполнили и стали ждать. - Ее алые кровавые губы, ее трупачная кожа... - Шерлок просто не мог отвести глаз. - Должен быть чемодан!
Он не откликался на свое имя уже около часа, размышляя над запутанным убийством. Поток мыслей вымыл русло в мозгу Шерлока, шириной никак не меньше, чем с ладонь, он скреб по сусекам своего разума и наконец все понял.
- Ватсон, за мной, - он схватил Джона за руку, и они вместе выбежали на улицу.
- Стойте! - раздавался сзади них крик Лейстреда. - Куда вы?
- Езжайте к Молли, мы скоро приедем, - крикнул на ходу Шерлок, он поймал кеб, взобрался в него с Ватсоном, и они уехали прочь - на ближайшую свалку искать чемодан.
Тем временем Ирен Адлер звонила в дверь 221В по Бейкер-стрит.
- Кого вам? - спросила миссис Хадсон.
- Я от Шерлока, у него в комнате моя вещь.
Ухмылка прилипла к зрачкам хозяйки дома и выплыла вместе с ней за дверь.
- У Шерлока вещь дамы!? Ну, проходите наверх. Чаю?
- Если не трудно, - ответила Ирен и открыла дверь в комнату сыщика.
Оглядев непрезентабельное жилье детектива, она подумала: "Как же тут не хватает женской руки. Я бы могла..."
Потом девушка молча повернулась к фотографиям и просунула руку за рамки. Хлама было много, но свой череп Ирен нащупала сразу.
Она взяла его, села в кресло Шерлока и стала поглаживать гладкую кость, как гладят кошек. Миссис Хадсон принесла чай.
- Посидите со мной? - спросила Ирен.
- Оу, с удовольствием. Это просто не укладывается у меня в голове, - начала сплетничать миссис Хадсон. - Я варю в Шерлока, что бы ни публиковала желтая пресса.
- Расскажите мне о нем, - попросила Ирен.
- О Шерлоке?
- Да. Кем он был в пошлой жизни?
- Я про него ничего не могу рассказать - он загадка, человек кульминация.
- Он ведь умирал...
- Да, он серьезно заболел и спустя тринадцать дней умер, не отрываясь от унитаза, - миссис Хадсон замолчала и чуть всплакнула. - Однажды утром Шерлоку стало совсем худо, и мы собрались на ковре в гостиной и плакали там, чтоб он не слышал. Но потом ожил, вы представляете?
- Да, действительно, странный человек... - она задумалась.
- Я вам могу про Джона рассказать, все-таки он его самый лучший друг.
- А что про Джона?
- Ну, Джон в молодости любил крутить пездали.
- Да кто ж этого не любит?
- Джон любит пить чай в кружке с кошками, так что собрал всю мяукающую банду с окрестных дворов.
- Да вы что? - улыбнулась Ирен.
- А еще, - она заговорщицки понизила голос, - Джон изнасил овал Шерлока, правда, он пока этого не знает.
- А что, у Шерлока не было девушки?
- Нет, и это грустно, но Шерлок есть Шерлок, нам его не понять.
***
Небо плакало дождем. Из глазниц Джона кубарем катились слезы, о которые спотыкался идущий из-под него Шерлок.
- Ты чего так расстроился?
- Молодая женщина погибла из-за дурацких чертежей.
- Нечего было связываться с преступниками, зато мы нашли третью часть и сможем спасти еще больше жизней.
- Ты прав, как всегда, - последний раз всплакнул Джон. - Куда мы теперь?
- К Молли, нас там ждут уже.
В морге лежали трупы на любой вкус и цвет, Молли впускала сержантов и по их просьбе привозила нужное тело. Часто заказывали с ножевыми ранениями и отравлениями. Этот день выдался особенно трудным. Она расстроилась, когда заявился Лейстред с полицейскими и привез останки с последнего места преступления.
- Молли, сейчас приедет Шерлок, и к его приходу нужно уже дать заключение, - сказал Грег.
Она сразу ожила в предвкушении встречи. Молли изящно разослала свои волосы по всей секционной, не став завязывать их хвостом, и принялась работать. Ей очень хотелось угодить Холмсу. Он ей безумно нравился, иногда казалось, что даже трупы визжат от восторга, когда в морг приходит Шерлок. Пока она трудилась, полицейские сидели в офисе Молли, который украшали трупы, но, узнав, что детектив уже на подходе, резко встали и начали свой обыск.
- Смотрите, что я принес, - громко сказал Шерлок.
Молли вцепилась в наливные яблочки Шерлока и не отпускала, смотря ему в глаза.
- Да, это тебе, - он замялся, - презент из России. А вам... - он посмотрел на полицейских. - Вот, чемодан жертвы. И в нем я нашел часть чертежей.
- Да ты что!? - Лейстред выхватил у него бумаги. - Осталось найти последнюю часть.
- Я думаю, она вшита в пальто... кхм... в то самое... - смущаясь, мялся Ватсон.
Все уставились на доктора.
- Да не верьте ему, - начал Лейсред. - Его черепно-мозговая трава может вызвать нарушения памяти.
- Нет, он прав, - обрадовался Холмс, и только сейчас Джон понял, насколько они с Шерлоком далеки. Все, что ему казалось нереальным, Холмс воспринимал, как должное.
- Грег, - сказал Шерлок, - нам нужно его найти, последний раз оно было у нас дома.
- На Бейкер-стрит?
- Да, едем скорей.
Продолжение следует...
Расследование закрыто, да здравствует новое дело!
Как только Холмс отворил дверь, перед ним была странная картина: Мисис Хадсон, стоя в дверном проеме, скребла обои, которые, в свою очередь, были покрыты чем-то белым, а рука домовладелицы была вся красная. Миссис Хадсон моргнула, тем самым сбив Шерлока с ног.
- Хоть бы предупредили, Шерлок, - она потянула к нему руки, чтобы поднять с тротуара. - Посылаете прекрасных незнакомок за странными вещами...
- Она уже ушла? - спросил Джон, - Она ничего передать не просила?
- Только разбитое сердце, которое она вытащила из своей груди и заперла в холодильник.
- Только не в моем доме! - крикнул Джон и ударил ногой по столу.
- Да чего ты так распереживался?
С точки хрения Шерлока, ничего сверхъестественного не произошло, удибился Ватсон. Шерлок был очень поражен реакцией друга, обычно он был рад, когда на Холмса обращали внимание девушки.
- Потому что я ей не верю, она мошенница, - чтобы успокоится Джон решил принять расплавляющую ванну.
- Только не переусердствуй там и дверь не запирай.
- Почему?
- Вдруг что случится? - загадочно ответил Шерлок и начал озираться, ища злосчастное пальто.
- Я почувствовал запах детектива, - с кухни появился Мориарти, жуя кусок торта.
- А ты что тут делаешь? - буркнул Холмс и отнял у него лакомство, - Сбежал, оставил нас, пришел есть мой торт... —
Мориарти подступил ближе, и его грубый взгляд метнулся в Шерлока, торт только повел плечами и снисходительно улыбнулся.
- Я печально побрел домой на такси, опечалено вглядываясь в прохожие лица. Никто меня не пожалел, - чуть не расплакался злодей-консультант и сел в кресло Шерлока.
- На, не ной, - отдал ему торт детектив, - Ты пальто, кстати, не видал?
- Это? - он указал взглядом в темный захламленный угол комнаты.
Спрятавшись и прильнув к забытому давным давно зонту Майкрофта, стояло злосчастное пальто.
- Все, я его забираю в участок и закрываю дело, - обрадовался Грег потирая руки, - Такая удача, можно пораньше уйти теперь домой.
Но радоваться ему пришлось не долго, с криками, - Лейстрейд, у нас ограбление банка! - поднималась сержант Донован.
- Не выдавайте меня, - услыхав девушку, полицейский сделал напрасную попытку прикинуться вешалкой, пальто сразу на нем повисло, прикрывая собой сержанта, Донован ее проигнорировала и подбежала к шефу.
- Быстрее, только вас ждем, - и она увела грустного мужчину с собой.
Тем временем, намывшись, из ванной вышел Ватсон и застал странную картину: в кресле Шерлока восседал Джим с тортом, а рядом стоял Шерлок, питающийся свитером Джона.
- Я что-то пропустил?
- Все закончилось, дел больше нет, начинается скука.
- Зато есть время просто прогуляться, - предложил Джон и как обычно напялил на себя только свитер и носки, - Пойдемте?
До самого вечера их никто так и не потревожил, и они, насладившись отдыхом, вернулись домой. Миссис Хадсон накормила мужчин ужином и выдала чистую постель Джиму Мориарти, который отказался идти к себе, мотивируя это тем, что дома ему будет жутко одиноко.
***
Утро в гостиной на Бейкер стрит проходило на удивление мирно. Без всяких химических опытов, сопровождавшихся взрывами, без криков «Скука!» и без пальбы в Степу. Джон мирно сидел в кресле и читал «Сумерки», а Шерлок мирно валялся на полу. Мориарти нашел у Холмса цветные карандаши и старался передать игру света и Тани на лице Шерлока. Идиллию нарушил Майкрофт Холмс. Он, как ураган, влетел в квартиру и даже накричал на миссис Хадсон, за что сразу получил от мужчин выговор и извинился перед пожилой женщиной.
- Срочное дело, государственной важности, - начал он, - Похищены важные документы. Проснувшись и умывшись я встал и мне сразу пришел факс, я бегом к вам.
Он так эмоционально все рассказывал, что выпал из рубашки, а на его щеках блестели очи. Мориарти стал бросать странные взбляды на его мускулистый торс.
- Дайте я вас нарисую, - попросил он.
- Встали и пошли за мной, - распердился Майкрофт, удивляясь спокойствию.
- Майкрофт, ты преувеличиваешь опасность, - начал невозмутимо Шерлок, так и не встав с пола, - Тебе просто приснился комар. Кстати, забери свой зонт, он вредный и надменный.
Шерлок был прав, зонт не любил никого. Он не мог любить. Он вообще ничего не мог, он же зонт.
Руки Джона, до того прилипшие к обивке дивана, вдруг ожили, - Я могу поехать с вами, а потом все рассказать Шерлоку, только не ссорьтесь.
- Ладно, пойдемте, - они вышли вдвоем на улицу.
Джон достал из колючей растительности велосипед Шерлока, - Куда? - спросил он.
- В Машину, - стоящая на тротуаре Антея высокохерно улыбнулась, - доктор Ватсон.
Шерлок просто хотел насолить старшему брату и как только за ним захлопнулась дверь, они с Джимом по своим каналам все разузнали: и про пропавшие документы, и про то, кому они понадобились и даже как звать убийцу парня, который их потерял. Осталось только найти флеш-карту. Но начался жуткий ливень, и мужчины никуда решили не выходить из дома.
Получив кипу бумаг до делу, Джон начал звонить Шерлоку, но тот трубку не брал и не отвечал на смс. Ватсон не хотел, чтобы крылья Шерлока намокли и поэтому выпросил у Майкрофта вертолет, - Я обязательно его заставлю работать, - пообещал он и вышел из Тауэра, где не встретил ни одного англичанина.
Пока дожидались Джона, Шерлок попробовал сделать мыло, но у него получилась мини-атомная бомба.
- Слушай, займись чем-нибудь другим, пока нас не прикончил, - Мориарти смыл вещество в унитаз, перед этим разломав его на части.
- Что тебе не занимать, так это постоянства, - обиделся Шерлок, - Ты меня постоянно бесишь.
- Взаимно, - не остался в долгу Джим и оставил Холмса дуться на диване, тем временем размесив на кухне Бубенчика.
Прилетев, Джон неторопливо поднялся на второй этаж и уткнулся в задницу Шерлока носом, а ногой наступил во что-то мягкое. Тот висел в петле на вентиляторе прикрепленном к потолку и, весело раскачиваясь, ожил, объяснив, что это экскремент.
- Ох, черт! Я думал, что мои глаза открыты, - сказал Джон и, пнув Шерлока, попрыгал на одной ноге в ванну. Вернувшись в комнату, он увидал, что Холмс жжет что-то в камине.
- Утраивайся здесь, Шерлок, нам предстоит долгий путь, - посоветовал ему Ватсон и втряхнул детектива в пальто.
- Спешить некуда, парень давно мертв, я все проверил, - сопротивлялся Шерлок.
- Не придумывай, это все твоя вражда с братом, Майкрофт точно помнил, что встречался с ним 41 марта, - не отставал друг.
Единственное, что действовало учпокаивающе на Шерлока был криптонит и Джон. А будоражило его интересное расследование. Не выдержав, он сдался. - В игру? - спросил он Ватсона.
- В игру, - ответил тот, - Джим, ты с нами?
- Конечно, - он уже стоял в дверях, поправляя на шее шар, нервно подергивая странный предмет туалета, - В игру!
- Миссис Хадсон, мы уходим, - хором крикнули мужчины.
- Как, все трое уходите? - выбежала проводить их женщина.
- А кто может усидеть дома, когда вокруг такое веселье? - Шерлок чмокнул ее в щеку, и сыщики отправились на встречу новым приключениям.
Конец.
пятница, 21 февраля 2014
Перед концертом.
Весь в гриме, причесан, и гладко побрит,
Стоит Линдеманн и на Поля глядит.
Немного устав тот решил отдохнуть.
И кваса с очкастым мудилой хлебнуть.
Пока Ларс на стуле гитару терзал,
Хайко из гримерки устроил спортзал.
Из стула он сделал себе тренажер,
И с видом заумным в пол руки упер.
В другой комнатушке Шнай жрет бутерброд,
А Флаке на стуле слюнями течет.
Поль быстро штаны и ботинки сменил,
И щеки надув, он гантели схватил.
Тилль сел на диван и блаженно вздохнул,
Бокал шнапса Лоренц ему протянул.
- Не буду я пить, вдруг испорчу вокал...
- Все верно, - его наш спортсмен поддержал.
У Круспе проблема по ходу одна,
Как ровно не смазав накрасить глаза.
Совсем истерзав свою нежную кожу,
Не может красиво намазать он рожу.
У шкафа с одеждой Тилль вдруг заскучал.
Проверив какой у него капитал.
В уме сосчитав свои жалкие гроши,
На жалкого няшу стал очень похожий.
- Чего такой кислый, чего такой грустный?
Концерт отыграем нарубим капусты.
Его успокоил веселый басист,
Готовый на лодке нестись как таксист.
Весь в гриме, причесан, и гладко побрит,
Стоит Линдеманн и на Поля глядит.
Немного устав тот решил отдохнуть.
И кваса с очкастым мудилой хлебнуть.
Пока Ларс на стуле гитару терзал,
Хайко из гримерки устроил спортзал.
Из стула он сделал себе тренажер,
И с видом заумным в пол руки упер.
В другой комнатушке Шнай жрет бутерброд,
А Флаке на стуле слюнями течет.
Поль быстро штаны и ботинки сменил,
И щеки надув, он гантели схватил.
Тилль сел на диван и блаженно вздохнул,
Бокал шнапса Лоренц ему протянул.
- Не буду я пить, вдруг испорчу вокал...
- Все верно, - его наш спортсмен поддержал.
У Круспе проблема по ходу одна,
Как ровно не смазав накрасить глаза.
Совсем истерзав свою нежную кожу,
Не может красиво намазать он рожу.
У шкафа с одеждой Тилль вдруг заскучал.
Проверив какой у него капитал.
В уме сосчитав свои жалкие гроши,
На жалкого няшу стал очень похожий.
- Чего такой кислый, чего такой грустный?
Концерт отыграем нарубим капусты.
Его успокоил веселый басист,
Готовый на лодке нестись как таксист.
понедельник, 17 февраля 2014
Как Рихард группу собрал.
ficbook.net/readfic/724375
Автор: Liudmilar (ficbook.net/authors/Liudmilar)
Беты (редакторы): SchwarzNebel
Фэндом: Rammstein
Персонажи: Все. Рихард главный. Рихард/Шнайдер. Рихард/Пауль.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Юмор, Флафф, Мистика, Экшн (action), Пародия, Стёб, Стихи
Предупреждения: BDSM, OOC, Нецензурная лексика
Размер: Миди, 28 страниц
Кол-во частей: 8
Статус: закончен
Описание:
Сказка навеянная Филатовским стрельцом. Послали Рихарда с работы за чудом, а он Rammstein случайно собрал. Все очень смешно. Есть любовь и ревность. Дело происходит в параллельном мире.
Примечания автора:
Просто для хорошего настроения. В процессе написания получается сплошная порнуха.
Один
На далеких берегах, на заморских островах
Живет певец, молодой удалец.
Живет, не тужит, курьером служит.
Служба у Ришки не слаще коврижки:
То сбегай на рынок, то обслужи кретинок.
А мечтает наш Риха о славе великой.
Надоело сидеть ему чернью безликой.
Вызывают Рихарда к начальнику:
Босс у него - задрота, рожа как у бегемота.
Злобный, как собака, у Риши от страха намокла рубаха.
Начальник сидит, исподлобья глядит,
Грозно вещает, в общем, стращает.
Босс.
"Ты, давай-ка, собирайся, за границу отправляйся,
Там возьмешь один ларец, да не вскрой его, подлец.
Это не заказ, а дар, сумасшедший гонорар.
Притарань его сюды и получишь за труды."
Делать нечего. Поехал Рихард за ларцом.
По дороге его ограбили. Остался без денег и документов.
Целый день Ришка собирал ум в кулачишко,
Все кумекал в поте лица, как добраться ему до ларца.
Да от голода мысли в голове прокисли.
Живот урчит, ноги ослабли, руки повисли.
Спрятал морду в воротник, ломанулся напрямик.
Может, лесом мне прокрасться, ягодами обожраться.
И вода там в речке есть, и на пень там можно сесть.
В лесу
И идет наш герой ни мертв, ни живой.
Километры мотает, от поноса страдает.
Вдруг в кустах заметил тень: "Это что за хренотень?"
Испугался не на шутку, остановился на минутку.
Тут его за шкирку хвать, и давай крутить, мотать.
Ничего не понимая, к Богу с матерью взывая,
Рихард головой вращает, вырваться не забывает.
Куртка треснула на нем, полетел он кубарем.
Развернувшись, он увидел: перед ним стоит не дом,
Не зверюга и не птица, что-то среднее с крыльцом.
На ногах у неё шпоры, над крыльцом не вход, а рот.
В общем, вид такой ужасный, Рихард наш как заорет.
Избушка неожиданно ласковым голосом:
"Ты меня, милок, не бойся, поиграю, отпущу".
А сама смотрит на Ришку, как кошка на мышку,
Схватила его под подмышку и поскакала вприпрыжку.
У Рихарда от ужаса перед глазами все кружится,
Свою жизнь вспоминает, босса проклинает.
Наглая избушка привязала Рихарда к дереву и давай пороть. В этот момент из леса выходит странный мужик и орет на избушку:
"Эй, поганка, прекрати, парня можешь извести.
Ты совсем прям одурела, сидя в этой взаперти!"
Отвязывает Рихарда, рассматривает ссадины и приговаривает:
"Ты прости ее, милок, не сажай ее в острог,
Да уж сильно расстаралась, садо-мазо начиталась.
Меня отшлепать не рискнет, я сам люблю такой подход.
От неё один бедлам, шкодит, пакость, тут и там.
Я давно уже решаюсь отпустить её к чертям".
Рихард от всего происшедшего ни говорить, ни двигаться не может.
Сидит, молчит, на Тилля глядит.
Понес Тилль Ришку к себе, значит, в домишко,
А тот висит не весел, голову повесил,
Совсем опечалился, с белым светом прощается.
Тилль приводит Рихарда к себе.
Тилль:
"Ну-ка, душу мне излей, отчего ты черта злей,
Что за горе приключилось, за беда что навалилась?
А без вкусной снеди не быть беседе.
Эй, избушка, подь сюды, принимайся за труды,
Быстро нам накрой поляну, для начала, по стакану
Самогона нам налей,
Чтобы мыслил он быстрей.
Соскучился я в глуши без родственной души."
Тычет в одуревшего Рихарда пальцем.
Рихард:
"Поболтать я не дурак, что, зачем, куды и как,
Только сильно исстрадался, по лесам я намотался.
И в болоте я тонул, и простуду хватанул.
Ты мне дай поспать чуток, может быть, и выйдет прок
Из рассказа моего про то, что, кто я и чего.
Я сейчас могу сказать, что очень сильно хочу спать.
А держать мне путь далекий, так как боров толстощекий
Изведет меня вконец, не припри я тот ларец."
Засыпает.
Вдвоем.
Пока Рихард спал, Тилль решает пойти с ним.
Понял Тилль, что за ларец ищет этот молодец.
За ларцом его послали, но всего не рассказали.
Чтоб добраться до ларца, нужно выманить птенца.
Сей птенец тогда расскажет, как добраться до дворца...
(больше он ничего не помнил)
Тилль вещи собирает, корзинки сплетает,
Под нос напевает:
Проснулся Рихард, сидит, улыбается,
Больше не пугается.
Собрались ребята, вышли из хаты.
Тилль избушку отпустил, за все её благодарил.
И прожить ей дольше, и детишек побольше.
Избушка на радостях снесла яичко и удрала подобру-поздорову.
Ребята взяли яйцо и пошли.
Тилль Рихарду:
Ты чего опять смурной? Не с похмелья, не больной.
Или просто ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой?
Рихард:
Мог бы просто намекнуть, вот куда мы держим путь?
Долго ль нам говно месить, не есть нормально и не пить?
Тилль:
Как найдем мы тот ларец,
То невзгодам всем конец.
Только нужно разобраться,
Где он прячется, подлец.
Рихард:
Ладно. Я устал и хочу уже привал.
Вон, у речки разместимся, может, рыбкой угостимся.
Ты, мой друг, не обижайся, но жратва твоя ужасна:
Грызть кору и пить крапиву - это даже некрасиво.
Тилль занялся костром.
От голода, и плотники становятся охотниками.
Рихард заострил палку и айда на рыбалку.
Нажрались, лежат, тащатся, на звезды таращатся.
Яйцо выкатилось из поклажи, подкатилось к костру, нагрелось, треснуло. И оттуда начал вылупляться птенец.
Тилль толкает Рихарда в бок.
Ну ты только погляди:
Первый ребус позади.
Эта птаха нам расскажет,
Как не сбиться нам с пути.
Птенец вылупляется и очень резво начинает бегать, потом взлетает, Тилль успел поймать его за хвост, но он вырвался, а у Тилля осталось в руках одно перышко.
Тилль расстроился, расплакался от злости и в сердцах швырнул перо в догорающий костер.
Искры взвились до небес,
Дым столбом, огонь погас,
И стоит там молодец, белокурый удалец,
Стройный, высокий,
Платье на нем ново, правда, видит хреново.
Выходит из кострища, кланяется.
Кто меня освободил,
Тот теперь мой господин,
Я за ним в огонь и в воду,
Можно даже на горилл.
Теперь их стало трое.
Втроём.
Флаке
Нам переть счас во дворец,
Там сидит один юнец.
Из башни никуда не денется,
Пока на ком-нибудь не женится.
У него есть перстенек,
Который сильно б нам помог.
Этот перстень нам укажет
Путь за вашею пропажей.
Правда, путь лежит далек:
Через горы на восток.
Нам какой-нибудь хоть транспорт,
Не напасемся мы сапог.
Я счас быстро наколдую,
Раньше запросто ведь мог.
Просто, сидючи в яйце,
Позабыл я все уже.
Взял палки, ветки, в кучу все сложил, начал колдовать.
Тилль с Рихардом:
Не, ну ты посмотри - чудеса в решете,
Бледный конь получается в драном пальте,
Я на нем не поеду - мне его жаль,
Ты в глаза его глянь: вся мирская печаль.
Конь:
Хоть и вышел я уродом,
У меня задора много.
Мне б травы покушать всласть
И на кобылочку напасть.
Вы меня с собой возьмите
И на конюшню отведите.
И дней, примерно, чрез пяток
От меня вам будет прок.
Пошли все вместе, нашли деревню, коня отпустили, а сами в лесу ждут. Наутро шестого дня проснулись от ржания.
На пригорке, в лучах солнца,
Конь стоит, красавец просто.
Сильный, гладкий и гнедой,
Из ноздрей огонь,
Из спины два огромных крыла,
Под копытами вянет трава,
Зубы ровные, как жемчуга.
Конь:
Ну что, мальчишки, как я вам?
Теперь поскачем по делам.
Ну только я решил жениться и скоро должен воротиться.
Я вас доставлю во дворец.
Там помогу, и все. Писец.
Садятся все ему на спину.
Читатель, ты представь полет:
Через леса, моря и реки
Летят три парня на коне.
Один нормально, второй спит,
А третьего все время рвёт.
И вот уже за облаками
Мерцает городок огнями,
А посреди него дворец,
Где восседает молодец.
Шнайдер в башне сидит,
На всех сверху глядит.
Он не хочет женихаться,
Ему б из башни смотаться.
Заколдовала его ведьма, пока не женится, из башни не выйдет. А невеста должна отличаться от всех.
Невест ведьма сама проверяет,
Никого не одобряет.
Сама хочет под венец,
Уж больно Шнайдер красавЕц.
Ведьма:
Ты от меня, Шнайдер, никуда не денешься,
И в спальне ты моей разденешься,
И будешь ты меня любить,
Иначе бОшки не сносить.
А срок тебе - уже малец,
До этой пятницы, стервец.
У Шная от этой перспективы зубы сводит. Всем богам молится. Удрать хочет.
В городе
Невест полным-полно. За женихом очень большое приданное. Условия сватовства на каждом столбе пришпилены.
Девушки все разные:
Безобразные и ужасные,
Красавицы и уродки,
Ботанки и идиотки.
Тилль:
Ну, что делаем, народ?
Как нам выиграть этот лот?
Бабу посылать без мазы.
Нда... не выгорит ни разу.
Мы счас Риху разоденем,
Намалюем, и вперед.
Будешь ты у нас красавица,
Жениху должен понравиться.
Выловили прошмандовку,
Выкупили у нее шмотки.
Риху одели и сами прибалдели:
Стоит девица вида статного,
Но очень развратного,
Только ноги побрить, и можно женить.
Рихард во дворце на смотринах. Ведьма вокруг ходит, проверяет.
Ведьма обходила, нюхала,
Приседала, чихала.
Ничего понять не может,
Злость её до костей гложет,
А понять не может:
Что в этой крале её тревожит?
Чует, зараза, что чары её дают отказы.
А ребята Риху в кабаке ждут,
Икру, шашлыки и салаты жрут,
Сильно переживают
Коняку узнать, что да как, посылают.
Рихард у Шнайдера
Рихард:
Я скажу все напрямик:
Я не баба, а мужик,
Ты мне только интересен,
Как носитель чудо перстня,
Потому что мы идем
За каким-то там ларцом.
Шнайдер:
Ага, мужик она, выдумала.
Рихард юбку поднимает
И достоинство предъявляет.
Шнайдер не верит и желает проверить.
Подходит тихонько, гладит легонько,
У Ришки все поднялось,
Белье в попку впилось,
На Шная глядит, ничего не говорит,
Только часто дышит и удары сердца слышит.
А Шнай дорвался и прям весь расстарался:
И целует и обнимает,
Но лишнего себе не позволяет.
Шнайдер:
Задолбался я уже в этой башне ПМЖ.
Но выпустят меня не сразу,
А после первого трах-раза.
Эта крокодила уже в стенке дырку просверлила
И будет наблюдать, как я жену начну *бать.
Рихард:
Значит, ноги раздвигать...
Шнай, ты можешь обещать,
Чтобы мне не больно было?
Я ведь целка, твою мать.
Шнайдер
Ты пройди в покои дамски,
Там есть разные замазки,
Сам попробуй, растяни,
Ну хотя б на пальца три.
В койке стринги не снимай,
Чтоб не спалиться невзначай.
В постели у ребят не все гладко получается:
Рихард крутится, извивается,
Шнайдер его поцеловать хочет,
А он, гаденыш, кусается.
Ножки расставляет, а попку зажимает.
Хоть там все кремом намазано,
У Шная ничего не влезает.
Шнайдер разозлился, в сосок Рихе зубами впился.
Рихард на секунду растерялся,
Тут Шнайдер и прорвался.
А у Ришки внутри все сжимается и сокращается,
Шнайдер вот прям сразу кончить собирается.
После оргазма Шнайдера все чары снялись, и ведьма сдохла.
А Шнайдер Ришку не отпускает,
А все ему вставляет и вставляет.
Рихард удовольствия не получает.
И, вроде, простата сжимается,
Да только Шнайдер ему совсем не нравится.
Рихард:
Все, давай закругляться,
Оргазма мне все равно не дождаться.
Шнайдер на Риху обижается,
Еще хочет, минет просит,
А Рихард упирается, слинять собирается.
Выходят они вместе из замка,
Идут, ругаются.
А про то, что переспали,
Решили никому не говорить - стесняются.
Пришли к своим. Конь попрощался и убежал. Стало их четверо.
Вчетвером.
Рихард:
Ну, наш путь еще далек?
Нам на запад? На восток?
Или может нам на юг?
Или за полярный круг?
Флаке:
Ты чего такой сердитый?
Не умытый и не бритый?
Иди понежься лучше в ванну
И покури марихуану.
Рихард пошел
Во круто! Ванна и косяк.
Забуду Шнайдера стояк.
Он, паразит, дорвался,
А я чуть не порвался.
Тилль Шнаю:
Ну а ты чего стоишь, весь сконфузился?
Иди, вон, вместе с Рихой в ванну и тоже дунь марихуану.
Шнай заходит к Рихарду.
Тот как его увидел, впал в панику,
Быстро натянул подштанники.
Думает: "Ну достанется мне опять на пряники."
Рихард:
Не смей даже подходить.
Шнайдер:
Я насильничать не стану, можно мне с тобой побыть?
Флаке с Тиллем смотрят на кольцо, и никакие мысли, как его использовать, в голову не лезут.
Флаке:
Нужно будет колдонуть,
И продолжим наш мы путь.
Ты, колечко, помоги,
Нас к ларцу препроводи.
Тилль:
Ты только тщательней колдуй,
Там, может, карту нарисуй,
А, может, нам его нагреть,
А, может, лучше рассмотреть.
Они бросают кольцо в огонь. А оно оттуда вылетело, на стол упало, а из камня луч в окно и светит в гору, за лесом. Ну вот, решено, идем к горе.
Собрались, с городом распрощались.
В лес дремучий входят,
Друг от дружки не отходят,
В лесу темно и страшно,
Но ведут себя, типа, отважно.
Идут, сквозь чащу пробираются,
Шнай к Рихарду все прижаться старается.
Говорит, что влюбился
И совсем не жалеет, что на нем женился.
Рихард его посылает,
Брак законным не считает.
Вдалеке показался огонек.
И не так, чтоб прям далек.
Значит, люди там живут,
Значит, нам приют дадут.
Стоит на поляне теремок,
Не низок не высок,
Хозяйство вокруг небольшое,
Все ухоженное и как будто живое.
Заходят в дом и видят картину:
Семь мелких баб и мужик посредине.
За столом сидят,
Курицу едят.
Мужчина поднимается,
Лучезарно улыбается.
От его улыбки у Рихарда в душе заиграли скрипки.
Мужчина тоже в Рихарда влюбляется и Паулем представляется.
Пауль:
Я очень рад, что вы пришли,
Я чуть не помер тут, в глуши.
Живу давно средь этих баб
И как мужик, совсем ослаб.
Попробуй всех их обслужи,
Ведут себя как госпожи.
Тилль:
Я в этом деле помогу,
Мне это очень по нутру.
А ну-ка, бабы, кто ко мне?
Да можете хоть сразу все.
Тут Флаке быстро схватил с полки
Наручники, паддл и бондаж,
Пять кляпов, страпон, саквояж,
Где рядом лежат флагеляторы и черные фаллоимитаторы.
И они с Тиллем и бабами ушли на сеновал.
Пауль, Рихард и Шнайдер сидят за столом. Пауль достал самогон.
Ну что, давайте выпивать,
Рассказывайте, как вас звать,
Как вы забрались в эту даль?
Лично к Шнайдеру:
И почему в глазах печаль?
А Шнайдер ревнует, весь внутри лютует.
Пашку готов раздавить, как букашку.
Порвать, как промокашку.
Но лицо держит. И выпил рюмашку.
Рихард к Паулю все норовит заглянуть под рубашку
И уж больно его возбуждают ножки в джинсах в обтяжку.
А Шнай аж искрит от злости,
Даже съел от курицы кости.
Рихард Шнайдеру:
Ты сходи, что ль, погуляй.
Иль по банкам постреляй.
Иль зайди к Флакону с Тиллем,
Поваляйся на перине.
Ты не будь, Шнай, дураком.
Если с Полем что случится,
Ты схлопочешь быстро в рыло
Лично этим кулаком.
Шнайдер:
Ага, прямо испугался,
Прямо тут же обоссался.
Ты, вообще-то, мне жена,
Хоть совсем и не верна.
И не смей ты мне перечить,
А сексом должен обеспечить.
И тут ты задом не крути
И не изыскивай пути
Как меня, своего мужа,
Из каморки увести.
Рихард:
Да пошел ты, Шнайдер, в жопу
И скачи туда галопом.
Я буду жить, как я хочу,
А будешь лезть, блин, замочу!
Шнайдер не выдерживает и бьет Рихарда. Завязывается драка. Все выбегают, их друг от друга оттаскивают.
Тилль успокаивает Шнайдера:
Ты чего к нему пристал?
Ты чего его достал?
Кто тебя из башни вынул?
Лучше б ты не забывал.
Брось ты, Шнайдер, не грусти!
Волосами не тряси!
Что у вас любовь не вышла,
Ты его за то прости.
Не сходил бы ты с ума,
Погляди вокруг себя,
Нам сейчас такое счастье
Достается задарма!
Ты на девок посмотри,
Вон одна, а вон их три.
Хочешь двух, а хочешь всех.
Все охочи до утех.
Все, с волнением в крови,
Жаждут ласок и любви,
Конкуренция такая,
Прям как хочешь их бери.
Тилль уводит Шнайдера.
Рихард Паулю:
Ну так как, пойдешь со мной?
Не богат я, не герой.
Я могу лишь обещать
Тебя всю жизнь оберегать.
Пауль:
На тебя, мой милый друг,
Я сменяю всех подруг,
И с тобой до конца жизни
Мы разделим наш досуг.
Рихард к Паулю идет,
Нежно за руку берет.
Пауль:
Хочу тебя, моя принцесса.
Хочу безудержного секса.
Рихард:
И как я без тебя прожил,
"Принцессой" быть я заслужил!
И каждым утром на рассвете.
Когда у нас не будет сил.
Хочу быть рядом с тобой вместе,
Чтоб твой язык меня будил.
Пауль:
У меня были только бабы,
С мужчинами не безобразничал.
А кто у нас будет снизу?
А, впрочем, какая разница.
Флаке с Тиллем, чтоб сексуальный голод уталить,
Решили в доме Пауля недельку пожить.
И Шнайдер с ними соглашается,
На Ришку меньше обижается.
Но на Пауля злобу таит,
Как с ним встретится, зубами скрипит.
Живут в лесу, природой наслаждаются.
Утром у них пробежка, днем в речке купаются.
После обеда у них дневной сон,
Вечером шашлык и самогон.
Ну а ночью все расслабляются.
Тилль, Флаке и Шнайдер девками меняются.
А Пауль и Рихард закат провожают, восход встречают,
А к главному все никак не приступают.
Целуются, обнимаются, короче, петтингом занимаются.
Пауль боится Риху разложить как девицу,
И сам не дается.
Как Рихард ему руку между ног сунет, ему щекотно, он смеется.
Решил тогда Рихард Пауля связать.
Руки ему к спинке кровати приковать.
Под попку сунул ему подушку,
Ноги задрал ему выше макушки.
В дырочку языком ему проникает
И от счастья прям помирает.
Член ему покусывает и сосет,
Пальчик ему в попку сует.
Рихард:
Поль, я больше не могу,
Я сейчас в тебя войду.
Пауль:
Угу.
Рихард себя и любовника лубрикантом натирает,
Медленно и аккуратно в любовника проникает.
А у того там горячо и туго.
Так и с ума сойдешь от такого друга.
Так нежно сексом на земле, наверное, никто не занимается.
А Рихард входит в Пауля тихонько,
Чтоб ему не больно было, старается.
Гладит ему животик, целует его в височек.
И вот уже оргазм к Рихе подбирается,
И он прям в Пауля извергается.
Руки ему от кровати отвязывает
И сам себя на Пауля насаживает.
Пауль Рихарда берет,
На живот кладет,
Сверху на него садится,
Раздвигает ягодицы,
Член ему в попку вводит
И туда-сюда водит.
Мужчина под ним
От удовольствия стонает,
Простыню в ладонях сжимает.
Оргазм сдержать Пауль уже не может
И кончает любовнику на нежную кожу.
Как котенок, со спинки у него все слизывает,
Что из Рихарда выделилось, тоже подлизывает.
Рядышком пристраивается,
Носиком в шейку упирается.
Так счастливые и засыпают. А наутро им в путь-дорогу.
Пока девки от ночных утех спали,
Ребята удочки смотали.
Ржут тихонько, убегают.
Как их бабы утром искать начнут, представляют.
И вот идут они впятером.
Впятером.
Идут к горе, через чащобу пробираются.
У Пауля рот не закрывается:
Все шутки, да подколы.
Все идут уссываются,
А Шнайдеру не до смеха:
Он всю дорогу с Полем задирается,
Хамит ему и толкается.
А тот внимания не обращает,
Отшучивается, улыбается.
А как только слишком сильно начинает на Поля бычить,
Так Тилль ему кулаком в нос тычет.
Скандалить не позволяет,
Мир и дружбу оберегает.
К горе подошли поздно вечером,
Нужно делать привал, делать нечего.
Сидят, костер жгут, восход ждут.
Как солнышко начнет вставать,
Так будут гору штурмовать.
Рихард на Пауля облокотился,
Шнайдер аж весь перекосился.
Тилль не перестает за всем этим следить,
Думает, как ребят помирить.
Флаке отошел в сторонку,
Опять колдует потихоньку.
Шнайдер сидит дуется,
Рихард с Паулем целуются.
Флака:
Что-то мне не нравится.
Кто-то из нас тут останется.
Ждет нас какая-то беда,
Но надо нам идти туда.
Показывает на гору, где уже видна пещера.
Вот в эту пещеру нам и идти.
В пещере:
Идут в темноте, спотыкаются,
Друг на друга натыкаются,
Тилль матом ругается,
Флаке наколдовать свет старается,
Но у него ничего не получается.
Вдруг впереди забрезжил свет,
Не было напасти, и вот тебе, здрасте.
Всем стало очень страшно,
Но вид делают, что очень отважные.
Друг к дружке прижимаются,
Как улитки продвигаются.
А свет идет из пещерной залы,
Огромной, как нутро вокзала.
А в этой зале на цепях,
На огромных на столбах
Висит гроб огромный,
Жутко неудобный,
Квадратный, колючий и очень вонючий.
В нем высокий лысый парень спит.
Не храпит, не дышит, нихрена не слышит.
Ребята его разбудить хотели,
Но в этом деле нифига не преуспели.
Флаке:
Как там в сказках говорится?
Нужно целовать девицу.
Тилль:
Ага... А чтоб не было промашки,
Будите тащить бумажки,
Кому из вас его целовать. (обращается к Шнаю, Полю и Рихарду)
А почему это только нам???
А потому что, мои пташки, У ВАС педрильные замашки!
Тилль бумажки нарывает,
Одну точкой помечает,
Дает ребятам выбирать.
Конечно, Шнаю целовать.
Шнайдер нос зажал, наклоняется,
В щечку целует. Думает, так будет правильно,
Ну и падает рядом спать замертво.
Лежит так же, не дышит и не хрена не слышит.
По пещере мат перемат,
Все скандалят, кричат.
Что дальше делать, никто не знает.
Флаку трясут, колдовать заставляют.
Флака гадает, камни кидает,
Руками водит,
Ничего не выходит.
Надо возвращаться наружу.
А на выходе из залы,
На стене написан стих:
Как из спящих мертвецов
Делают живых.
Ну лошары!
Посреди поля стоят дубы.
А посреди дубов живет лютый гомофоб.
Как начинает он орать,
Никто вокруг не может спать.
Все хором:
БЛЯДЬ!
Пошли опять.
Опять их четверо.
Опять вчетвером. Пятый и шестой спят.
Вышли из пещеры грустные,
Куда идти не знают,
Ногами камни пинают.
Пауль:
Может, залезем повыше на гору?
Оттуда будет нам больше обзору.
Поле с дубами увидим оттуда.
Я лично верю в такое чудо.
Тилль:
Ладно, идите на гору, смотрите.
Только не сильно там шебуршите.
А мы с Флакой будем вас ждать,
Может, чего раздобудем пожрать.
В гору ребята поднимаются,
За коряги и корни цепляются.
Подъем очень сложный,
Идти невозможно.
Сели отдохнуть.
Рихард захотел курить.
Сигареткой затянулся,
Паулю улыбнулся.
Тот его к себе притянул и нагнул.
Брюки спустил.
Рихард курит, а Пауль его пендюрит.
Картина маслом:
Гора. Высота. Опасно.
Два мужика сношаются,
Никого не стесняются.
Вдруг откуда-то слышат:
Раздается ужасный крик.
Повернулись, пригляделись и видят родник,
А за ним поля и дубы.
И, вроде как, дым идет из трубы.
О! нашли!
Сидят вчетвером у костра кушают,
Флаке слушают.
Нам гомофоба нужно изловить,
В рот ему кляп, его в мешок,
И в пещеру притащить.
Там мы его будем злить,
Он начнет орать и ребят будить.
Сказано - сделано.
Но до гаденыша просто так не добраться -
Вокруг дома частокол, что не прорваться.
Есть, правда, маленький лаз,
Но он весь в дерьме увяз.
Тилль и Рихард не пролезут физически,
Флаке не уломать психологически,
Пауль вздохнул и в дерьмо нырнул.
Что он там делал? Никто не знает.
Но гомофоба доставляет,
А от самого воняяяет!
Пошли к роднику Пауля мыть, шмотки его стирать.
Ну и гомофоба прополоскать.
А гомофоб оказался мелкий,
Чуть больше крупной белки.
Ну вот они опять в зале,
Гомофоба привязали.
Рихард Пауля ласкает.
А эта сволочь глаза закрывает.
Не получилось его разозлить,
Чтобы ребят разбудить.
Тилль:
Вы, давайте, по полной старайтесь,
Нас с Флаконом не стесняйтесь.
Мы около залы постоим,
Не помешаем вам двоим.
Началось такое порно,
Что ни в сказке сказать, ни пером описать.
И раком, и боком,
И на хую с прискоком.
Гомофоб не выдержал,
Уши свои зажал и как заорал.
От его вопля все рушится,
Пещера стонет.
Все с ног на голову перевернулось,
И эти двое наконец проснулись,
В гробу сидят,
На позу шесть-девять в живую глядят.
Оливер ничего не понимает.
Шнайдера ревностью ослепляет,
Огромный камень у стены он хватает,
Хочет парочку эту убить,
Головы им размозжить.
Тилль Шная скрутил,
Порядок восстановил.
Ему объясняет,
Что так вести себя не подобает.
И ты должен их простить,
Риху должен отпустить.
И если бы ты знал,
Куда Пауль нырял,
Чтобы ты, паразит, сейчас живой здесь стоял.
Вшестером.
Оливер:
Нужно нам сейчас в Непал.
Я чего так долго спал?
Я хотел, как Далай Лама,
Зашвырнуть себя в астрал.
Но, видимо, перестарался
И здесь в пещере оказался.
А в Гималаях есть мудрец.
Расскажет, где искать ларец.
Со страстью Оливер вещает,
Как напоит всех чудо чаем.
Зовет, короче, в Катманду,
Рисуя на песке манду.
Флаке;
Раздобыть нам нужно флот
Или лодку, или плот.
Раз придется нам по морю
В Азию держать поход.
И стырили наши ребята
Корабль у сомалийских пиратов.
Судно не грошовое,
Техникой, оружием нашпиговано.
В трюме полно бухла,
Запасена еда, куча табака.
Нашли золото и мешок с кокаином.
Вопщем, не жизнь началась, а малина.
Так же нашли тетрадь
И пытаются разобрать,
Как этой махиной нужно управлять.
Рихард встал за штурвал,
Тилль все время в каюте спал,
Шнайдер, как всегда, устроил скандал,
А Пауль от него жутко устал.
Оливер с Флаке в карты играл.
Доплыли они до берегов Индии.
Оливер за столько лет проспался,
До родной стихии дорвался,
С каждым индусом общается,
Над ребятами издевается,
Им ни в Бомбеи, ни в Дели не нравится.
Он их всех маслами провонял,
Чаями перепоил.
Фильмы их индийские бесят,
А уж что говорить про песни.
Мотал он их, мотал, но, наконец-то, вот Непал.
Они за месяц, проведенный в Индии,
Забыли, зачем, собственно, сюда прибыли.
А Оливера хоть убивай, смотал их даже в Мандалай.
Какая же красота в Гималаях.
Ребята душой и телом отдыхают,
Не курят и не бухают.
Уселись у храма, у крыльца,
Ожидают истории конца.
Оливер в храме долго был,
С монахом о чем-то говорил.
Выходит радостный, стервец:
Знает, где лежит ларец.
А нашей сказке скоро конец.
У ларца.
Чтобы у ларца ритуал совершить,
Им нужно одну проблему решить.
Монах им дал знание:
На них на всех должно быть одно желание.
Сели, думают, мозги напрягают,
Спорят и решают, чего загадают.
Тилль загадал любви всех мадам.
Чтобы везде, везде на свете,
Бегали от него дети.
Флаке:
Тилль меня от заклятия спас,
За него отдам хоть глаз.
Я с тобой до конца жизни,
Выполню любой приказ.
Рихард хочет быть известным,
Всем на свете интересным,
Хочет с Паулем на пару
Дергать струны у гитары
Пауль с Рихой согласился,
Он в него совсем влюбился,
Хочет в месте с Рихой жить,
Ну и Шнайдера простить.
Оливеру наплевать,
Где медитировать, мечтать.
А ребята ему нравятся,
Так что он с ними отправляется.
Шнайдер хочет влюбиться
И нормально жениться.
И с друзьями вместе быть,
Ну и Пауля простить.
В общем, решили все вместе
Петь и писать песни,
Быть счастливыми и богатыми,
Окруженные фанатами.
Взялись за руки, четко проговорили свое желание и открыли ларец.
Засосало всех в ларец.
Все, подумали: "Пиздец."
Их там жевало, сосало
И вдруг сблевало.
Оказались они в Берлине,
Оказались в нашем мире.
У каждого свой талант,
И каждый из них музыкант.
Живут, не тужат,
На радость нам служат.
Конец.
Не забудьте оставить свой отзыв: ficbook.net/readfic/724375
ficbook.net/readfic/724375
Автор: Liudmilar (ficbook.net/authors/Liudmilar)
Беты (редакторы): SchwarzNebel
Фэндом: Rammstein
Персонажи: Все. Рихард главный. Рихард/Шнайдер. Рихард/Пауль.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Юмор, Флафф, Мистика, Экшн (action), Пародия, Стёб, Стихи
Предупреждения: BDSM, OOC, Нецензурная лексика
Размер: Миди, 28 страниц
Кол-во частей: 8
Статус: закончен
Описание:
Сказка навеянная Филатовским стрельцом. Послали Рихарда с работы за чудом, а он Rammstein случайно собрал. Все очень смешно. Есть любовь и ревность. Дело происходит в параллельном мире.
Примечания автора:
Просто для хорошего настроения. В процессе написания получается сплошная порнуха.
Один
На далеких берегах, на заморских островах
Живет певец, молодой удалец.
Живет, не тужит, курьером служит.
Служба у Ришки не слаще коврижки:
То сбегай на рынок, то обслужи кретинок.
А мечтает наш Риха о славе великой.
Надоело сидеть ему чернью безликой.
Вызывают Рихарда к начальнику:
Босс у него - задрота, рожа как у бегемота.
Злобный, как собака, у Риши от страха намокла рубаха.
Начальник сидит, исподлобья глядит,
Грозно вещает, в общем, стращает.
Босс.
"Ты, давай-ка, собирайся, за границу отправляйся,
Там возьмешь один ларец, да не вскрой его, подлец.
Это не заказ, а дар, сумасшедший гонорар.
Притарань его сюды и получишь за труды."
Делать нечего. Поехал Рихард за ларцом.
По дороге его ограбили. Остался без денег и документов.
Целый день Ришка собирал ум в кулачишко,
Все кумекал в поте лица, как добраться ему до ларца.
Да от голода мысли в голове прокисли.
Живот урчит, ноги ослабли, руки повисли.
Спрятал морду в воротник, ломанулся напрямик.
Может, лесом мне прокрасться, ягодами обожраться.
И вода там в речке есть, и на пень там можно сесть.
В лесу
И идет наш герой ни мертв, ни живой.
Километры мотает, от поноса страдает.
Вдруг в кустах заметил тень: "Это что за хренотень?"
Испугался не на шутку, остановился на минутку.
Тут его за шкирку хвать, и давай крутить, мотать.
Ничего не понимая, к Богу с матерью взывая,
Рихард головой вращает, вырваться не забывает.
Куртка треснула на нем, полетел он кубарем.
Развернувшись, он увидел: перед ним стоит не дом,
Не зверюга и не птица, что-то среднее с крыльцом.
На ногах у неё шпоры, над крыльцом не вход, а рот.
В общем, вид такой ужасный, Рихард наш как заорет.
Избушка неожиданно ласковым голосом:
"Ты меня, милок, не бойся, поиграю, отпущу".
А сама смотрит на Ришку, как кошка на мышку,
Схватила его под подмышку и поскакала вприпрыжку.
У Рихарда от ужаса перед глазами все кружится,
Свою жизнь вспоминает, босса проклинает.
Наглая избушка привязала Рихарда к дереву и давай пороть. В этот момент из леса выходит странный мужик и орет на избушку:
"Эй, поганка, прекрати, парня можешь извести.
Ты совсем прям одурела, сидя в этой взаперти!"
Отвязывает Рихарда, рассматривает ссадины и приговаривает:
"Ты прости ее, милок, не сажай ее в острог,
Да уж сильно расстаралась, садо-мазо начиталась.
Меня отшлепать не рискнет, я сам люблю такой подход.
От неё один бедлам, шкодит, пакость, тут и там.
Я давно уже решаюсь отпустить её к чертям".
Рихард от всего происшедшего ни говорить, ни двигаться не может.
Сидит, молчит, на Тилля глядит.
Понес Тилль Ришку к себе, значит, в домишко,
А тот висит не весел, голову повесил,
Совсем опечалился, с белым светом прощается.
Тилль приводит Рихарда к себе.
Тилль:
"Ну-ка, душу мне излей, отчего ты черта злей,
Что за горе приключилось, за беда что навалилась?
А без вкусной снеди не быть беседе.
Эй, избушка, подь сюды, принимайся за труды,
Быстро нам накрой поляну, для начала, по стакану
Самогона нам налей,
Чтобы мыслил он быстрей.
Соскучился я в глуши без родственной души."
Тычет в одуревшего Рихарда пальцем.
Рихард:
"Поболтать я не дурак, что, зачем, куды и как,
Только сильно исстрадался, по лесам я намотался.
И в болоте я тонул, и простуду хватанул.
Ты мне дай поспать чуток, может быть, и выйдет прок
Из рассказа моего про то, что, кто я и чего.
Я сейчас могу сказать, что очень сильно хочу спать.
А держать мне путь далекий, так как боров толстощекий
Изведет меня вконец, не припри я тот ларец."
Засыпает.
Вдвоем.
Пока Рихард спал, Тилль решает пойти с ним.
Понял Тилль, что за ларец ищет этот молодец.
За ларцом его послали, но всего не рассказали.
Чтоб добраться до ларца, нужно выманить птенца.
Сей птенец тогда расскажет, как добраться до дворца...
(больше он ничего не помнил)
Тилль вещи собирает, корзинки сплетает,
Под нос напевает:
Проснулся Рихард, сидит, улыбается,
Больше не пугается.
Собрались ребята, вышли из хаты.
Тилль избушку отпустил, за все её благодарил.
И прожить ей дольше, и детишек побольше.
Избушка на радостях снесла яичко и удрала подобру-поздорову.
Ребята взяли яйцо и пошли.
Тилль Рихарду:
Ты чего опять смурной? Не с похмелья, не больной.
Или просто ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой?
Рихард:
Мог бы просто намекнуть, вот куда мы держим путь?
Долго ль нам говно месить, не есть нормально и не пить?
Тилль:
Как найдем мы тот ларец,
То невзгодам всем конец.
Только нужно разобраться,
Где он прячется, подлец.
Рихард:
Ладно. Я устал и хочу уже привал.
Вон, у речки разместимся, может, рыбкой угостимся.
Ты, мой друг, не обижайся, но жратва твоя ужасна:
Грызть кору и пить крапиву - это даже некрасиво.
Тилль занялся костром.
От голода, и плотники становятся охотниками.
Рихард заострил палку и айда на рыбалку.
Нажрались, лежат, тащатся, на звезды таращатся.
Яйцо выкатилось из поклажи, подкатилось к костру, нагрелось, треснуло. И оттуда начал вылупляться птенец.
Тилль толкает Рихарда в бок.
Ну ты только погляди:
Первый ребус позади.
Эта птаха нам расскажет,
Как не сбиться нам с пути.
Птенец вылупляется и очень резво начинает бегать, потом взлетает, Тилль успел поймать его за хвост, но он вырвался, а у Тилля осталось в руках одно перышко.
Тилль расстроился, расплакался от злости и в сердцах швырнул перо в догорающий костер.
Искры взвились до небес,
Дым столбом, огонь погас,
И стоит там молодец, белокурый удалец,
Стройный, высокий,
Платье на нем ново, правда, видит хреново.
Выходит из кострища, кланяется.
Кто меня освободил,
Тот теперь мой господин,
Я за ним в огонь и в воду,
Можно даже на горилл.
Теперь их стало трое.
Втроём.
Флаке
Нам переть счас во дворец,
Там сидит один юнец.
Из башни никуда не денется,
Пока на ком-нибудь не женится.
У него есть перстенек,
Который сильно б нам помог.
Этот перстень нам укажет
Путь за вашею пропажей.
Правда, путь лежит далек:
Через горы на восток.
Нам какой-нибудь хоть транспорт,
Не напасемся мы сапог.
Я счас быстро наколдую,
Раньше запросто ведь мог.
Просто, сидючи в яйце,
Позабыл я все уже.
Взял палки, ветки, в кучу все сложил, начал колдовать.
Тилль с Рихардом:
Не, ну ты посмотри - чудеса в решете,
Бледный конь получается в драном пальте,
Я на нем не поеду - мне его жаль,
Ты в глаза его глянь: вся мирская печаль.
Конь:
Хоть и вышел я уродом,
У меня задора много.
Мне б травы покушать всласть
И на кобылочку напасть.
Вы меня с собой возьмите
И на конюшню отведите.
И дней, примерно, чрез пяток
От меня вам будет прок.
Пошли все вместе, нашли деревню, коня отпустили, а сами в лесу ждут. Наутро шестого дня проснулись от ржания.
На пригорке, в лучах солнца,
Конь стоит, красавец просто.
Сильный, гладкий и гнедой,
Из ноздрей огонь,
Из спины два огромных крыла,
Под копытами вянет трава,
Зубы ровные, как жемчуга.
Конь:
Ну что, мальчишки, как я вам?
Теперь поскачем по делам.
Ну только я решил жениться и скоро должен воротиться.
Я вас доставлю во дворец.
Там помогу, и все. Писец.
Садятся все ему на спину.
Читатель, ты представь полет:
Через леса, моря и реки
Летят три парня на коне.
Один нормально, второй спит,
А третьего все время рвёт.
И вот уже за облаками
Мерцает городок огнями,
А посреди него дворец,
Где восседает молодец.
Шнайдер в башне сидит,
На всех сверху глядит.
Он не хочет женихаться,
Ему б из башни смотаться.
Заколдовала его ведьма, пока не женится, из башни не выйдет. А невеста должна отличаться от всех.
Невест ведьма сама проверяет,
Никого не одобряет.
Сама хочет под венец,
Уж больно Шнайдер красавЕц.
Ведьма:
Ты от меня, Шнайдер, никуда не денешься,
И в спальне ты моей разденешься,
И будешь ты меня любить,
Иначе бОшки не сносить.
А срок тебе - уже малец,
До этой пятницы, стервец.
У Шная от этой перспективы зубы сводит. Всем богам молится. Удрать хочет.
В городе
Невест полным-полно. За женихом очень большое приданное. Условия сватовства на каждом столбе пришпилены.
Девушки все разные:
Безобразные и ужасные,
Красавицы и уродки,
Ботанки и идиотки.
Тилль:
Ну, что делаем, народ?
Как нам выиграть этот лот?
Бабу посылать без мазы.
Нда... не выгорит ни разу.
Мы счас Риху разоденем,
Намалюем, и вперед.
Будешь ты у нас красавица,
Жениху должен понравиться.
Выловили прошмандовку,
Выкупили у нее шмотки.
Риху одели и сами прибалдели:
Стоит девица вида статного,
Но очень развратного,
Только ноги побрить, и можно женить.
Рихард во дворце на смотринах. Ведьма вокруг ходит, проверяет.
Ведьма обходила, нюхала,
Приседала, чихала.
Ничего понять не может,
Злость её до костей гложет,
А понять не может:
Что в этой крале её тревожит?
Чует, зараза, что чары её дают отказы.
А ребята Риху в кабаке ждут,
Икру, шашлыки и салаты жрут,
Сильно переживают
Коняку узнать, что да как, посылают.
Рихард у Шнайдера
Рихард:
Я скажу все напрямик:
Я не баба, а мужик,
Ты мне только интересен,
Как носитель чудо перстня,
Потому что мы идем
За каким-то там ларцом.
Шнайдер:
Ага, мужик она, выдумала.
Рихард юбку поднимает
И достоинство предъявляет.
Шнайдер не верит и желает проверить.
Подходит тихонько, гладит легонько,
У Ришки все поднялось,
Белье в попку впилось,
На Шная глядит, ничего не говорит,
Только часто дышит и удары сердца слышит.
А Шнай дорвался и прям весь расстарался:
И целует и обнимает,
Но лишнего себе не позволяет.
Шнайдер:
Задолбался я уже в этой башне ПМЖ.
Но выпустят меня не сразу,
А после первого трах-раза.
Эта крокодила уже в стенке дырку просверлила
И будет наблюдать, как я жену начну *бать.
Рихард:
Значит, ноги раздвигать...
Шнай, ты можешь обещать,
Чтобы мне не больно было?
Я ведь целка, твою мать.
Шнайдер
Ты пройди в покои дамски,
Там есть разные замазки,
Сам попробуй, растяни,
Ну хотя б на пальца три.
В койке стринги не снимай,
Чтоб не спалиться невзначай.
В постели у ребят не все гладко получается:
Рихард крутится, извивается,
Шнайдер его поцеловать хочет,
А он, гаденыш, кусается.
Ножки расставляет, а попку зажимает.
Хоть там все кремом намазано,
У Шная ничего не влезает.
Шнайдер разозлился, в сосок Рихе зубами впился.
Рихард на секунду растерялся,
Тут Шнайдер и прорвался.
А у Ришки внутри все сжимается и сокращается,
Шнайдер вот прям сразу кончить собирается.
После оргазма Шнайдера все чары снялись, и ведьма сдохла.
А Шнайдер Ришку не отпускает,
А все ему вставляет и вставляет.
Рихард удовольствия не получает.
И, вроде, простата сжимается,
Да только Шнайдер ему совсем не нравится.
Рихард:
Все, давай закругляться,
Оргазма мне все равно не дождаться.
Шнайдер на Риху обижается,
Еще хочет, минет просит,
А Рихард упирается, слинять собирается.
Выходят они вместе из замка,
Идут, ругаются.
А про то, что переспали,
Решили никому не говорить - стесняются.
Пришли к своим. Конь попрощался и убежал. Стало их четверо.
Вчетвером.
Рихард:
Ну, наш путь еще далек?
Нам на запад? На восток?
Или может нам на юг?
Или за полярный круг?
Флаке:
Ты чего такой сердитый?
Не умытый и не бритый?
Иди понежься лучше в ванну
И покури марихуану.
Рихард пошел
Во круто! Ванна и косяк.
Забуду Шнайдера стояк.
Он, паразит, дорвался,
А я чуть не порвался.
Тилль Шнаю:
Ну а ты чего стоишь, весь сконфузился?
Иди, вон, вместе с Рихой в ванну и тоже дунь марихуану.
Шнай заходит к Рихарду.
Тот как его увидел, впал в панику,
Быстро натянул подштанники.
Думает: "Ну достанется мне опять на пряники."
Рихард:
Не смей даже подходить.
Шнайдер:
Я насильничать не стану, можно мне с тобой побыть?
Флаке с Тиллем смотрят на кольцо, и никакие мысли, как его использовать, в голову не лезут.
Флаке:
Нужно будет колдонуть,
И продолжим наш мы путь.
Ты, колечко, помоги,
Нас к ларцу препроводи.
Тилль:
Ты только тщательней колдуй,
Там, может, карту нарисуй,
А, может, нам его нагреть,
А, может, лучше рассмотреть.
Они бросают кольцо в огонь. А оно оттуда вылетело, на стол упало, а из камня луч в окно и светит в гору, за лесом. Ну вот, решено, идем к горе.
Собрались, с городом распрощались.
В лес дремучий входят,
Друг от дружки не отходят,
В лесу темно и страшно,
Но ведут себя, типа, отважно.
Идут, сквозь чащу пробираются,
Шнай к Рихарду все прижаться старается.
Говорит, что влюбился
И совсем не жалеет, что на нем женился.
Рихард его посылает,
Брак законным не считает.
Вдалеке показался огонек.
И не так, чтоб прям далек.
Значит, люди там живут,
Значит, нам приют дадут.
Стоит на поляне теремок,
Не низок не высок,
Хозяйство вокруг небольшое,
Все ухоженное и как будто живое.
Заходят в дом и видят картину:
Семь мелких баб и мужик посредине.
За столом сидят,
Курицу едят.
Мужчина поднимается,
Лучезарно улыбается.
От его улыбки у Рихарда в душе заиграли скрипки.
Мужчина тоже в Рихарда влюбляется и Паулем представляется.
Пауль:
Я очень рад, что вы пришли,
Я чуть не помер тут, в глуши.
Живу давно средь этих баб
И как мужик, совсем ослаб.
Попробуй всех их обслужи,
Ведут себя как госпожи.
Тилль:
Я в этом деле помогу,
Мне это очень по нутру.
А ну-ка, бабы, кто ко мне?
Да можете хоть сразу все.
Тут Флаке быстро схватил с полки
Наручники, паддл и бондаж,
Пять кляпов, страпон, саквояж,
Где рядом лежат флагеляторы и черные фаллоимитаторы.
И они с Тиллем и бабами ушли на сеновал.
Пауль, Рихард и Шнайдер сидят за столом. Пауль достал самогон.
Ну что, давайте выпивать,
Рассказывайте, как вас звать,
Как вы забрались в эту даль?
Лично к Шнайдеру:
И почему в глазах печаль?
А Шнайдер ревнует, весь внутри лютует.
Пашку готов раздавить, как букашку.
Порвать, как промокашку.
Но лицо держит. И выпил рюмашку.
Рихард к Паулю все норовит заглянуть под рубашку
И уж больно его возбуждают ножки в джинсах в обтяжку.
А Шнай аж искрит от злости,
Даже съел от курицы кости.
Рихард Шнайдеру:
Ты сходи, что ль, погуляй.
Иль по банкам постреляй.
Иль зайди к Флакону с Тиллем,
Поваляйся на перине.
Ты не будь, Шнай, дураком.
Если с Полем что случится,
Ты схлопочешь быстро в рыло
Лично этим кулаком.
Шнайдер:
Ага, прямо испугался,
Прямо тут же обоссался.
Ты, вообще-то, мне жена,
Хоть совсем и не верна.
И не смей ты мне перечить,
А сексом должен обеспечить.
И тут ты задом не крути
И не изыскивай пути
Как меня, своего мужа,
Из каморки увести.
Рихард:
Да пошел ты, Шнайдер, в жопу
И скачи туда галопом.
Я буду жить, как я хочу,
А будешь лезть, блин, замочу!
Шнайдер не выдерживает и бьет Рихарда. Завязывается драка. Все выбегают, их друг от друга оттаскивают.
Тилль успокаивает Шнайдера:
Ты чего к нему пристал?
Ты чего его достал?
Кто тебя из башни вынул?
Лучше б ты не забывал.
Брось ты, Шнайдер, не грусти!
Волосами не тряси!
Что у вас любовь не вышла,
Ты его за то прости.
Не сходил бы ты с ума,
Погляди вокруг себя,
Нам сейчас такое счастье
Достается задарма!
Ты на девок посмотри,
Вон одна, а вон их три.
Хочешь двух, а хочешь всех.
Все охочи до утех.
Все, с волнением в крови,
Жаждут ласок и любви,
Конкуренция такая,
Прям как хочешь их бери.
Тилль уводит Шнайдера.
Рихард Паулю:
Ну так как, пойдешь со мной?
Не богат я, не герой.
Я могу лишь обещать
Тебя всю жизнь оберегать.
Пауль:
На тебя, мой милый друг,
Я сменяю всех подруг,
И с тобой до конца жизни
Мы разделим наш досуг.
Рихард к Паулю идет,
Нежно за руку берет.
Пауль:
Хочу тебя, моя принцесса.
Хочу безудержного секса.
Рихард:
И как я без тебя прожил,
"Принцессой" быть я заслужил!
И каждым утром на рассвете.
Когда у нас не будет сил.
Хочу быть рядом с тобой вместе,
Чтоб твой язык меня будил.
Пауль:
У меня были только бабы,
С мужчинами не безобразничал.
А кто у нас будет снизу?
А, впрочем, какая разница.
Флаке с Тиллем, чтоб сексуальный голод уталить,
Решили в доме Пауля недельку пожить.
И Шнайдер с ними соглашается,
На Ришку меньше обижается.
Но на Пауля злобу таит,
Как с ним встретится, зубами скрипит.
Живут в лесу, природой наслаждаются.
Утром у них пробежка, днем в речке купаются.
После обеда у них дневной сон,
Вечером шашлык и самогон.
Ну а ночью все расслабляются.
Тилль, Флаке и Шнайдер девками меняются.
А Пауль и Рихард закат провожают, восход встречают,
А к главному все никак не приступают.
Целуются, обнимаются, короче, петтингом занимаются.
Пауль боится Риху разложить как девицу,
И сам не дается.
Как Рихард ему руку между ног сунет, ему щекотно, он смеется.
Решил тогда Рихард Пауля связать.
Руки ему к спинке кровати приковать.
Под попку сунул ему подушку,
Ноги задрал ему выше макушки.
В дырочку языком ему проникает
И от счастья прям помирает.
Член ему покусывает и сосет,
Пальчик ему в попку сует.
Рихард:
Поль, я больше не могу,
Я сейчас в тебя войду.
Пауль:
Угу.
Рихард себя и любовника лубрикантом натирает,
Медленно и аккуратно в любовника проникает.
А у того там горячо и туго.
Так и с ума сойдешь от такого друга.
Так нежно сексом на земле, наверное, никто не занимается.
А Рихард входит в Пауля тихонько,
Чтоб ему не больно было, старается.
Гладит ему животик, целует его в височек.
И вот уже оргазм к Рихе подбирается,
И он прям в Пауля извергается.
Руки ему от кровати отвязывает
И сам себя на Пауля насаживает.
Пауль Рихарда берет,
На живот кладет,
Сверху на него садится,
Раздвигает ягодицы,
Член ему в попку вводит
И туда-сюда водит.
Мужчина под ним
От удовольствия стонает,
Простыню в ладонях сжимает.
Оргазм сдержать Пауль уже не может
И кончает любовнику на нежную кожу.
Как котенок, со спинки у него все слизывает,
Что из Рихарда выделилось, тоже подлизывает.
Рядышком пристраивается,
Носиком в шейку упирается.
Так счастливые и засыпают. А наутро им в путь-дорогу.
Пока девки от ночных утех спали,
Ребята удочки смотали.
Ржут тихонько, убегают.
Как их бабы утром искать начнут, представляют.
И вот идут они впятером.
Впятером.
Идут к горе, через чащобу пробираются.
У Пауля рот не закрывается:
Все шутки, да подколы.
Все идут уссываются,
А Шнайдеру не до смеха:
Он всю дорогу с Полем задирается,
Хамит ему и толкается.
А тот внимания не обращает,
Отшучивается, улыбается.
А как только слишком сильно начинает на Поля бычить,
Так Тилль ему кулаком в нос тычет.
Скандалить не позволяет,
Мир и дружбу оберегает.
К горе подошли поздно вечером,
Нужно делать привал, делать нечего.
Сидят, костер жгут, восход ждут.
Как солнышко начнет вставать,
Так будут гору штурмовать.
Рихард на Пауля облокотился,
Шнайдер аж весь перекосился.
Тилль не перестает за всем этим следить,
Думает, как ребят помирить.
Флаке отошел в сторонку,
Опять колдует потихоньку.
Шнайдер сидит дуется,
Рихард с Паулем целуются.
Флака:
Что-то мне не нравится.
Кто-то из нас тут останется.
Ждет нас какая-то беда,
Но надо нам идти туда.
Показывает на гору, где уже видна пещера.
Вот в эту пещеру нам и идти.
В пещере:
Идут в темноте, спотыкаются,
Друг на друга натыкаются,
Тилль матом ругается,
Флаке наколдовать свет старается,
Но у него ничего не получается.
Вдруг впереди забрезжил свет,
Не было напасти, и вот тебе, здрасте.
Всем стало очень страшно,
Но вид делают, что очень отважные.
Друг к дружке прижимаются,
Как улитки продвигаются.
А свет идет из пещерной залы,
Огромной, как нутро вокзала.
А в этой зале на цепях,
На огромных на столбах
Висит гроб огромный,
Жутко неудобный,
Квадратный, колючий и очень вонючий.
В нем высокий лысый парень спит.
Не храпит, не дышит, нихрена не слышит.
Ребята его разбудить хотели,
Но в этом деле нифига не преуспели.
Флаке:
Как там в сказках говорится?
Нужно целовать девицу.
Тилль:
Ага... А чтоб не было промашки,
Будите тащить бумажки,
Кому из вас его целовать. (обращается к Шнаю, Полю и Рихарду)
А почему это только нам???
А потому что, мои пташки, У ВАС педрильные замашки!
Тилль бумажки нарывает,
Одну точкой помечает,
Дает ребятам выбирать.
Конечно, Шнаю целовать.
Шнайдер нос зажал, наклоняется,
В щечку целует. Думает, так будет правильно,
Ну и падает рядом спать замертво.
Лежит так же, не дышит и не хрена не слышит.
По пещере мат перемат,
Все скандалят, кричат.
Что дальше делать, никто не знает.
Флаку трясут, колдовать заставляют.
Флака гадает, камни кидает,
Руками водит,
Ничего не выходит.
Надо возвращаться наружу.
А на выходе из залы,
На стене написан стих:
Как из спящих мертвецов
Делают живых.
Ну лошары!
Посреди поля стоят дубы.
А посреди дубов живет лютый гомофоб.
Как начинает он орать,
Никто вокруг не может спать.
Все хором:
БЛЯДЬ!
Пошли опять.
Опять их четверо.
Опять вчетвером. Пятый и шестой спят.
Вышли из пещеры грустные,
Куда идти не знают,
Ногами камни пинают.
Пауль:
Может, залезем повыше на гору?
Оттуда будет нам больше обзору.
Поле с дубами увидим оттуда.
Я лично верю в такое чудо.
Тилль:
Ладно, идите на гору, смотрите.
Только не сильно там шебуршите.
А мы с Флакой будем вас ждать,
Может, чего раздобудем пожрать.
В гору ребята поднимаются,
За коряги и корни цепляются.
Подъем очень сложный,
Идти невозможно.
Сели отдохнуть.
Рихард захотел курить.
Сигареткой затянулся,
Паулю улыбнулся.
Тот его к себе притянул и нагнул.
Брюки спустил.
Рихард курит, а Пауль его пендюрит.
Картина маслом:
Гора. Высота. Опасно.
Два мужика сношаются,
Никого не стесняются.
Вдруг откуда-то слышат:
Раздается ужасный крик.
Повернулись, пригляделись и видят родник,
А за ним поля и дубы.
И, вроде как, дым идет из трубы.
О! нашли!
Сидят вчетвером у костра кушают,
Флаке слушают.
Нам гомофоба нужно изловить,
В рот ему кляп, его в мешок,
И в пещеру притащить.
Там мы его будем злить,
Он начнет орать и ребят будить.
Сказано - сделано.
Но до гаденыша просто так не добраться -
Вокруг дома частокол, что не прорваться.
Есть, правда, маленький лаз,
Но он весь в дерьме увяз.
Тилль и Рихард не пролезут физически,
Флаке не уломать психологически,
Пауль вздохнул и в дерьмо нырнул.
Что он там делал? Никто не знает.
Но гомофоба доставляет,
А от самого воняяяет!
Пошли к роднику Пауля мыть, шмотки его стирать.
Ну и гомофоба прополоскать.
А гомофоб оказался мелкий,
Чуть больше крупной белки.
Ну вот они опять в зале,
Гомофоба привязали.
Рихард Пауля ласкает.
А эта сволочь глаза закрывает.
Не получилось его разозлить,
Чтобы ребят разбудить.
Тилль:
Вы, давайте, по полной старайтесь,
Нас с Флаконом не стесняйтесь.
Мы около залы постоим,
Не помешаем вам двоим.
Началось такое порно,
Что ни в сказке сказать, ни пером описать.
И раком, и боком,
И на хую с прискоком.
Гомофоб не выдержал,
Уши свои зажал и как заорал.
От его вопля все рушится,
Пещера стонет.
Все с ног на голову перевернулось,
И эти двое наконец проснулись,
В гробу сидят,
На позу шесть-девять в живую глядят.
Оливер ничего не понимает.
Шнайдера ревностью ослепляет,
Огромный камень у стены он хватает,
Хочет парочку эту убить,
Головы им размозжить.
Тилль Шная скрутил,
Порядок восстановил.
Ему объясняет,
Что так вести себя не подобает.
И ты должен их простить,
Риху должен отпустить.
И если бы ты знал,
Куда Пауль нырял,
Чтобы ты, паразит, сейчас живой здесь стоял.
Вшестером.
Оливер:
Нужно нам сейчас в Непал.
Я чего так долго спал?
Я хотел, как Далай Лама,
Зашвырнуть себя в астрал.
Но, видимо, перестарался
И здесь в пещере оказался.
А в Гималаях есть мудрец.
Расскажет, где искать ларец.
Со страстью Оливер вещает,
Как напоит всех чудо чаем.
Зовет, короче, в Катманду,
Рисуя на песке манду.
Флаке;
Раздобыть нам нужно флот
Или лодку, или плот.
Раз придется нам по морю
В Азию держать поход.
И стырили наши ребята
Корабль у сомалийских пиратов.
Судно не грошовое,
Техникой, оружием нашпиговано.
В трюме полно бухла,
Запасена еда, куча табака.
Нашли золото и мешок с кокаином.
Вопщем, не жизнь началась, а малина.
Так же нашли тетрадь
И пытаются разобрать,
Как этой махиной нужно управлять.
Рихард встал за штурвал,
Тилль все время в каюте спал,
Шнайдер, как всегда, устроил скандал,
А Пауль от него жутко устал.
Оливер с Флаке в карты играл.
Доплыли они до берегов Индии.
Оливер за столько лет проспался,
До родной стихии дорвался,
С каждым индусом общается,
Над ребятами издевается,
Им ни в Бомбеи, ни в Дели не нравится.
Он их всех маслами провонял,
Чаями перепоил.
Фильмы их индийские бесят,
А уж что говорить про песни.
Мотал он их, мотал, но, наконец-то, вот Непал.
Они за месяц, проведенный в Индии,
Забыли, зачем, собственно, сюда прибыли.
А Оливера хоть убивай, смотал их даже в Мандалай.
Какая же красота в Гималаях.
Ребята душой и телом отдыхают,
Не курят и не бухают.
Уселись у храма, у крыльца,
Ожидают истории конца.
Оливер в храме долго был,
С монахом о чем-то говорил.
Выходит радостный, стервец:
Знает, где лежит ларец.
А нашей сказке скоро конец.
У ларца.
Чтобы у ларца ритуал совершить,
Им нужно одну проблему решить.
Монах им дал знание:
На них на всех должно быть одно желание.
Сели, думают, мозги напрягают,
Спорят и решают, чего загадают.
Тилль загадал любви всех мадам.
Чтобы везде, везде на свете,
Бегали от него дети.
Флаке:
Тилль меня от заклятия спас,
За него отдам хоть глаз.
Я с тобой до конца жизни,
Выполню любой приказ.
Рихард хочет быть известным,
Всем на свете интересным,
Хочет с Паулем на пару
Дергать струны у гитары
Пауль с Рихой согласился,
Он в него совсем влюбился,
Хочет в месте с Рихой жить,
Ну и Шнайдера простить.
Оливеру наплевать,
Где медитировать, мечтать.
А ребята ему нравятся,
Так что он с ними отправляется.
Шнайдер хочет влюбиться
И нормально жениться.
И с друзьями вместе быть,
Ну и Пауля простить.
В общем, решили все вместе
Петь и писать песни,
Быть счастливыми и богатыми,
Окруженные фанатами.
Взялись за руки, четко проговорили свое желание и открыли ларец.
Засосало всех в ларец.
Все, подумали: "Пиздец."
Их там жевало, сосало
И вдруг сблевало.
Оказались они в Берлине,
Оказались в нашем мире.
У каждого свой талант,
И каждый из них музыкант.
Живут, не тужат,
На радость нам служат.
Конец.
Не забудьте оставить свой отзыв: ficbook.net/readfic/724375
Сказка о "Принцесе" и пяти богатырях.
ficbook.net/readfic/769745
Автор: Liudmilar (ficbook.net/authors/Liudmilar)
Беты (редакторы): SchwarzNebel
Фэндом: Rammstein
Персонажи: Все. Рихард/Пауль.
Рейтинг: R
Жанры: Юмор, Пародия, Стёб, Стихи
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Про то как слетали Reise, Reise записать.
Посвящение:
Всем фанатам.
Примечания автора:
Это конечно не "Тур в Бобруйск", но тоже весело получилось.
ficbook.net/readfic/720660
Я не знаю кто это смастерил. Но меня прибило. Видать вштырил мой стишок. Пять балов! yadi.sk/d/O5eauPrZ5SPsU
Пауль с Рихардом простился,
В путь-дорогу снарядился,
Хочет всех он помирить,
Чтоб "Раммштайн" не развалить.
Рихард кукситься не стал,
На гитаре побренчал.
Выпил водки, захмелел,
Пауля конфеты съел.
Он с Раммштайном разругался
И к себе в Нью-Йорк подался.
Но мужики его "простили",
Ненадолго отпустили.
Пусть немного отдохнет,
Нервы в норму приведет.
Им без "Злюки" благодать
"Райзе, Райзе" создавать.
Поль без Рихарда скучает
И всегда к нему летает.
Рихард Поля очень ждет,
Поль ему сюрприз везет.
Подарил ему фанат
Очень странный экспонат.
С чебурашкой заодно
Было зеркальце дано.
Свойство зеркальце имело:
Говорить оно умело.
Вот уж Рихард будет рад,
К дню рожденья аккурат!
И в кафешку собираясь,
Вот Ришаня, наряжаясь
Перед зеркалом своим,
Разговаривает с ним:
"Я ль на свете всех милее,
Всех красивей и умнее?"
Ну, а зеркальце в ответ:
"Ты, конечно, спору нет."
Рихард начал хохотать,
Поля сильно обнимать,
Перед зеркалом вертеться,
Хочет больше разодеться.
И себя всем показать,
Значит, нужно выступать.
Прекращает Рихард дуться,
Хочет он в Раммштайн вернуться.
Ландерса к себе позвал,
И дел кучу наказал.
Рихард всех друзей простил,
И Пауль всех оповестил,
Что их "принцесса" сжалился
И в группу возвращается.
И время рассчитал впритык,
Все утром в студии как штык.
Никто ослушаться не может,
Ведь спорить с ним себе дороже.
И утром ровно в семь часов
Раммштайн был к подвигам готов.
И быстро все они собрались,
На недосып не отвлекались,
Закинув вещи в Рихин Форд,
Все двинулись в аэропорт.
Пока народ с табло сверялся,
Наш Рихард где-то потерялся.
Ребят не видя ни шиша,
Задел авоськой крепыша.
Бугай не очень трезвым был,
А Рихард реслинг подзабыл...
Ох, сильно тот бугай сглупил,
Что герра Круспе отлупил.
А Поль уже переживает,
Что Рихарда не наблюдает.
"Ну и где наша принцесса?
Это даже интересно."
Тилль пошел его искать,
Персонал весь допекать.
Спрашивает всех вокруг,
Где его любимый друг?
«В туалете есть один
Сильно битый господин»
Тилль бегом туда помчался.
Увидел Ришу, испугался.
И давай себя казнить,
Что Риху смог он отпустить.
- Кто посмел тебя побить?
Ты то как смог допустить?
Опиши мне негодяя,
Я отпизжу распиздяя.
Рихард стал себя жалеть,
Себе дал волю пореветь.
Негодяя описал,
Тилля дать пизды послал.
Тилль увидел, где нахал,
В рожу тут же напихал.
Громко суку обвинял,
Бабки все его отнял.
Загрузились в самолет.
Рише снова не везет -
В самолете не курить,
Как теперь им виски пить?
Сел к окошечку, вздыхая,
Заказал себе лишь чаю.
И опять ему обидно -
Облачно. Ни зги не видно.
А у Рихарда есть власть:
Ему херово, всем не всласть.
Он давай всех допекать,
Как альбом им создавать.
Истрепал ребятам нервы,
Все лютуют, словно "стервы".
Шнайдер Паулю сказал:
- Ты бы Рихарда унял!
А не то он счас от нас
Прям получит в правый глаз.
Левый, вон, уже с фингалом.
Можем дать и по сусалам.
Так и срались всю дорогу,
Рихард корчил недотрогу.
Пауль его ублажал,
Ни на что не возражал.
Тилль терпел его как мог,
Шнайдер весь от злости взмок.
Оливер достал кинжал,
Флаке его удержал.
Вот в Испанию прибыли,
Рихарда чуть не прибили.
Хеллнер их в такси сажает
И на виллу отправляет.
Там они прекрасно ладят,
Пиво пьют, сосиски жарят.
Им в Испании тепло,
Плюс хозяйское вино.
Пишут музыку ребята
От рассвета до заката.
Тиллька в спальне напевает,
Флаке у окна играет.
Шнайдер лупит в барабан.
Правда, он немного пьян.
После завтрака яичком
Чувствует себя отлично.
Пауль с Рихой разделились
И игрой своей гордились.
Ридель стырил ксилофон
И устроил перезвон.
С ними был какой-то пес,
Рихи зеркальце унес.
Под крылечком закопал
И потом туда нассал.
Рихард зеркало искал,
Весь расстроился, устал.
Шляпу жуткую напялил,
Всех искать стекло направил.
Злится бедный гитарист.
Хоть красив он и плечист,
Кажется ему, бедняге,
Что похож он на корягу.
Пауль Ришу успокоил,
Секс ему ночной устроил.
Доказал ему ритмач,
Что красив тот и горяч.
Reise, Reise записали!
На Rosenrot там набросали.
В Швецию засобирались,
Там барабаны записались.
А вот в Берлине был прикол,
Там был все время пьяный хор.
Но с этим тоже разобрались,
Ребятки наши отписались.
И откатав они Ahoi,
Риханя двинул наш домой.
Сидит в Нью-Йорке, паразит,
И «Эмигрейтом» всем грозит.
Имидж круто изменил
И ошейник нацепил.
Ходит черный, как вампир,
Приодевшись в кашемир.
Как всегда, его простили,
Меж собой так, опустили.
Пусть "принцесса" отдохнет,
Нервы в норму приведет,
Набалуется, стервец!
Сказке нашей тут конец.
Не забудьте оставить свой отзыв: ficbook.net/readfic/769745
ficbook.net/readfic/769745
Автор: Liudmilar (ficbook.net/authors/Liudmilar)
Беты (редакторы): SchwarzNebel
Фэндом: Rammstein
Персонажи: Все. Рихард/Пауль.
Рейтинг: R
Жанры: Юмор, Пародия, Стёб, Стихи
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Про то как слетали Reise, Reise записать.
Посвящение:
Всем фанатам.
Примечания автора:
Это конечно не "Тур в Бобруйск", но тоже весело получилось.
ficbook.net/readfic/720660
Я не знаю кто это смастерил. Но меня прибило. Видать вштырил мой стишок. Пять балов! yadi.sk/d/O5eauPrZ5SPsU
Пауль с Рихардом простился,
В путь-дорогу снарядился,
Хочет всех он помирить,
Чтоб "Раммштайн" не развалить.
Рихард кукситься не стал,
На гитаре побренчал.
Выпил водки, захмелел,
Пауля конфеты съел.
Он с Раммштайном разругался
И к себе в Нью-Йорк подался.
Но мужики его "простили",
Ненадолго отпустили.
Пусть немного отдохнет,
Нервы в норму приведет.
Им без "Злюки" благодать
"Райзе, Райзе" создавать.
Поль без Рихарда скучает
И всегда к нему летает.
Рихард Поля очень ждет,
Поль ему сюрприз везет.
Подарил ему фанат
Очень странный экспонат.
С чебурашкой заодно
Было зеркальце дано.
Свойство зеркальце имело:
Говорить оно умело.
Вот уж Рихард будет рад,
К дню рожденья аккурат!
И в кафешку собираясь,
Вот Ришаня, наряжаясь
Перед зеркалом своим,
Разговаривает с ним:
"Я ль на свете всех милее,
Всех красивей и умнее?"
Ну, а зеркальце в ответ:
"Ты, конечно, спору нет."
Рихард начал хохотать,
Поля сильно обнимать,
Перед зеркалом вертеться,
Хочет больше разодеться.
И себя всем показать,
Значит, нужно выступать.
Прекращает Рихард дуться,
Хочет он в Раммштайн вернуться.
Ландерса к себе позвал,
И дел кучу наказал.
Рихард всех друзей простил,
И Пауль всех оповестил,
Что их "принцесса" сжалился
И в группу возвращается.
И время рассчитал впритык,
Все утром в студии как штык.
Никто ослушаться не может,
Ведь спорить с ним себе дороже.
И утром ровно в семь часов
Раммштайн был к подвигам готов.
И быстро все они собрались,
На недосып не отвлекались,
Закинув вещи в Рихин Форд,
Все двинулись в аэропорт.
Пока народ с табло сверялся,
Наш Рихард где-то потерялся.
Ребят не видя ни шиша,
Задел авоськой крепыша.
Бугай не очень трезвым был,
А Рихард реслинг подзабыл...
Ох, сильно тот бугай сглупил,
Что герра Круспе отлупил.
А Поль уже переживает,
Что Рихарда не наблюдает.
"Ну и где наша принцесса?
Это даже интересно."
Тилль пошел его искать,
Персонал весь допекать.
Спрашивает всех вокруг,
Где его любимый друг?
«В туалете есть один
Сильно битый господин»
Тилль бегом туда помчался.
Увидел Ришу, испугался.
И давай себя казнить,
Что Риху смог он отпустить.
- Кто посмел тебя побить?
Ты то как смог допустить?
Опиши мне негодяя,
Я отпизжу распиздяя.
Рихард стал себя жалеть,
Себе дал волю пореветь.
Негодяя описал,
Тилля дать пизды послал.
Тилль увидел, где нахал,
В рожу тут же напихал.
Громко суку обвинял,
Бабки все его отнял.
Загрузились в самолет.
Рише снова не везет -
В самолете не курить,
Как теперь им виски пить?
Сел к окошечку, вздыхая,
Заказал себе лишь чаю.
И опять ему обидно -
Облачно. Ни зги не видно.
А у Рихарда есть власть:
Ему херово, всем не всласть.
Он давай всех допекать,
Как альбом им создавать.
Истрепал ребятам нервы,
Все лютуют, словно "стервы".
Шнайдер Паулю сказал:
- Ты бы Рихарда унял!
А не то он счас от нас
Прям получит в правый глаз.
Левый, вон, уже с фингалом.
Можем дать и по сусалам.
Так и срались всю дорогу,
Рихард корчил недотрогу.
Пауль его ублажал,
Ни на что не возражал.
Тилль терпел его как мог,
Шнайдер весь от злости взмок.
Оливер достал кинжал,
Флаке его удержал.
Вот в Испанию прибыли,
Рихарда чуть не прибили.
Хеллнер их в такси сажает
И на виллу отправляет.
Там они прекрасно ладят,
Пиво пьют, сосиски жарят.
Им в Испании тепло,
Плюс хозяйское вино.
Пишут музыку ребята
От рассвета до заката.
Тиллька в спальне напевает,
Флаке у окна играет.
Шнайдер лупит в барабан.
Правда, он немного пьян.
После завтрака яичком
Чувствует себя отлично.
Пауль с Рихой разделились
И игрой своей гордились.
Ридель стырил ксилофон
И устроил перезвон.
С ними был какой-то пес,
Рихи зеркальце унес.
Под крылечком закопал
И потом туда нассал.
Рихард зеркало искал,
Весь расстроился, устал.
Шляпу жуткую напялил,
Всех искать стекло направил.
Злится бедный гитарист.
Хоть красив он и плечист,
Кажется ему, бедняге,
Что похож он на корягу.
Пауль Ришу успокоил,
Секс ему ночной устроил.
Доказал ему ритмач,
Что красив тот и горяч.
Reise, Reise записали!
На Rosenrot там набросали.
В Швецию засобирались,
Там барабаны записались.
А вот в Берлине был прикол,
Там был все время пьяный хор.
Но с этим тоже разобрались,
Ребятки наши отписались.
И откатав они Ahoi,
Риханя двинул наш домой.
Сидит в Нью-Йорке, паразит,
И «Эмигрейтом» всем грозит.
Имидж круто изменил
И ошейник нацепил.
Ходит черный, как вампир,
Приодевшись в кашемир.
Как всегда, его простили,
Меж собой так, опустили.
Пусть "принцесса" отдохнет,
Нервы в норму приведет,
Набалуется, стервец!
Сказке нашей тут конец.
Не забудьте оставить свой отзыв: ficbook.net/readfic/769745
Сердце стонет и бьется в груди,
Вою в ночь, позабыв про опасность.
Вновь сменяются лунами дни,
Я бегу, рассекая пространство.
Мы живем в параллельных мирах,
Прорываюсь к тебе я сквозь вечность.
Я живу там, где холод и мрак,
Где судьба моя есть бесконечность.
Вновь звериное стонет нутро,
Предвкушая руки твоей ласку.
Почему так? Нам знать не дано,
Лишь три дня превращаются в сказку.
Скинув шкуры звериный покров,
Я войду в твою хижину голый.
Отсвет бешеной страсти костров
Разгорится в любви однополой.
Мы не в силах унять эту боль,
Будем ждать мы прощения свыше.
Твое тело уйдет на покой,
Крик души мирозданье услышит.
И уже нас не сдержит земля,
Наши души взметнутся за звезды.
В моем мире, где вечно зима,
Не познать расставанья угрозы.
Вою в ночь, позабыв про опасность.
Вновь сменяются лунами дни,
Я бегу, рассекая пространство.
Мы живем в параллельных мирах,
Прорываюсь к тебе я сквозь вечность.
Я живу там, где холод и мрак,
Где судьба моя есть бесконечность.
Вновь звериное стонет нутро,
Предвкушая руки твоей ласку.
Почему так? Нам знать не дано,
Лишь три дня превращаются в сказку.
Скинув шкуры звериный покров,
Я войду в твою хижину голый.
Отсвет бешеной страсти костров
Разгорится в любви однополой.
Мы не в силах унять эту боль,
Будем ждать мы прощения свыше.
Твое тело уйдет на покой,
Крик души мирозданье услышит.
И уже нас не сдержит земля,
Наши души взметнутся за звезды.
В моем мире, где вечно зима,
Не познать расставанья угрозы.
Как тяжело когда хоронишь животное,
Тот маленький комочек, который радовал тебя долгие годы.
Что в памяти моей сейчас останется?
Только доктор читавший молитву пока малыш засыпал.
И некому больше дать лакомство,
И никто не завиляет хвостиком, когда ты придёшь вечером и включишь свет.
А что если я тебя обижала раньше и не всегда хорошо ухаживала?
Куда вы отправляетесь после смерти?
Я никогда больше не заведу такого как ты,
Слишком тяжело терять живое существо хоть и маленькое.
И у тебя было сердечко и оно билось,
У тебя были свои предпочтения.
Прости меня маленький, если я тебя не очень сильно любила.
Пусть земля примет твое тельце, а душа если она есть,
Пусть обретет покой.
Тот маленький комочек, который радовал тебя долгие годы.
Что в памяти моей сейчас останется?
Только доктор читавший молитву пока малыш засыпал.
И некому больше дать лакомство,
И никто не завиляет хвостиком, когда ты придёшь вечером и включишь свет.
А что если я тебя обижала раньше и не всегда хорошо ухаживала?
Куда вы отправляетесь после смерти?
Я никогда больше не заведу такого как ты,
Слишком тяжело терять живое существо хоть и маленькое.
И у тебя было сердечко и оно билось,
У тебя были свои предпочтения.
Прости меня маленький, если я тебя не очень сильно любила.
Пусть земля примет твое тельце, а душа если она есть,
Пусть обретет покой.
1.
Менсон Риху хвать за грудь,
Пальцами холодными.
Тилль обиду не простил,
Сделал всех бесплодными.
***
И проклепана рубаха,
И проклепаны портки.
Лампу в рот себе засунул,
И в шнуровках сапоги.
***
Пауль Рихарду давал,
В баре на танцполе.
Не подумайте плохого -
Рассмотреть мозоли.
***
Ридель Флаке подарил,
Туфли на подковках.
И теперь, его коллеги,
Вертят на подъебках.
***
Менсона в лесу поймали,
Лесники за яйца.
Полностью его ломали,
Как монгол Китайца.
***
В карты Рихард проиграл,
Дурень ненормальный.
И теперь он должен делать,
Тиллю секс оральный.
***
Охмурял парнишка Тилля,
Ладный, стройненький, такой.
Тилль его везде таскает,
Не поймет, что голубой.
***
Бежит Шнай по коридору,
И стучит калошами.
Утром девку разглядел,
Морда как у лошади.
***
Насмотрелся Тилль порнухи,
Начал Тилль дурачиться.
Все согрупники теперь,
По гримеркам прячутся.
***
Утром морда Линдемана,
Как ебло у басурмана.
Очень сухо в глотке,
Душа просит водки.
***
Рихард с Полем поругался,
Вмиг собрался и ку-ку.
Стыдно, что ушел не к бабе,
А к другому мужику.
***
Шнай для Рихарда остался,
Полную загадкой.
Пригласил попить пивка,
А увел в кроватку.
***
Из Германии приехал,
Представительный певец.
Два яичка из металла,
И резиновый конец.
2.
После сессии у Тилля,
Риха стал красивый,
Половина попы красная,
А половина синяя.
Тилля Рихард разозлил,
Гримом весь обмазанный.
В туалете ночь сидел,
За ногу привязанный.
Рихард с грустью убедился:
Что он в Ландерса влюбился.
А у Поля, кроме пьянства,
Никакого постоянства.
На концерте Тилль с тоски,
Выбил хуем три доски.
Возрастает год от года,
Мощь немецкого народа.
Флаку Шнайдер целый вечер,
Дома не застав никак.
Прилепил на дверь записку:
«Лоренц – пидар и мудак!»
Репортерша у ворот,
У Рихи интервью берет.
А он ей ни бе, ни ме -
Одна ебля на уме.
Эх, ну немцы, ну народ,
Флаку вокалист ебет.
Продемонстрировав вокал,
Фанатам хуем помахал.
Тилль пошел к себе в гримерку,
Слышит, кто-то охает.
Дверь открыл и охренел,
Рихарда мудохают.
Менсон Риху хвать за грудь,
Пальцами холодными.
Тилль обиду не простил,
Сделал всех бесплодными.
***
И проклепана рубаха,
И проклепаны портки.
Лампу в рот себе засунул,
И в шнуровках сапоги.
***
Пауль Рихарду давал,
В баре на танцполе.
Не подумайте плохого -
Рассмотреть мозоли.
***
Ридель Флаке подарил,
Туфли на подковках.
И теперь, его коллеги,
Вертят на подъебках.
***
Менсона в лесу поймали,
Лесники за яйца.
Полностью его ломали,
Как монгол Китайца.
***
В карты Рихард проиграл,
Дурень ненормальный.
И теперь он должен делать,
Тиллю секс оральный.
***
Охмурял парнишка Тилля,
Ладный, стройненький, такой.
Тилль его везде таскает,
Не поймет, что голубой.
***
Бежит Шнай по коридору,
И стучит калошами.
Утром девку разглядел,
Морда как у лошади.
***
Насмотрелся Тилль порнухи,
Начал Тилль дурачиться.
Все согрупники теперь,
По гримеркам прячутся.
***
Утром морда Линдемана,
Как ебло у басурмана.
Очень сухо в глотке,
Душа просит водки.
***
Рихард с Полем поругался,
Вмиг собрался и ку-ку.
Стыдно, что ушел не к бабе,
А к другому мужику.
***
Шнай для Рихарда остался,
Полную загадкой.
Пригласил попить пивка,
А увел в кроватку.
***
Из Германии приехал,
Представительный певец.
Два яичка из металла,
И резиновый конец.
2.
После сессии у Тилля,
Риха стал красивый,
Половина попы красная,
А половина синяя.
Тилля Рихард разозлил,
Гримом весь обмазанный.
В туалете ночь сидел,
За ногу привязанный.
Рихард с грустью убедился:
Что он в Ландерса влюбился.
А у Поля, кроме пьянства,
Никакого постоянства.
На концерте Тилль с тоски,
Выбил хуем три доски.
Возрастает год от года,
Мощь немецкого народа.
Флаку Шнайдер целый вечер,
Дома не застав никак.
Прилепил на дверь записку:
«Лоренц – пидар и мудак!»
Репортерша у ворот,
У Рихи интервью берет.
А он ей ни бе, ни ме -
Одна ебля на уме.
Эх, ну немцы, ну народ,
Флаку вокалист ебет.
Продемонстрировав вокал,
Фанатам хуем помахал.
Тилль пошел к себе в гримерку,
Слышит, кто-то охает.
Дверь открыл и охренел,
Рихарда мудохают.
Поль Круспе собирал в дремучий лес:
- Дойдешь до Тилля, скинешь СМС,
Расскажешь, как дошел, как вокалист,
И обсудите новый, на альбом, треклист.
Кладу тебе в авоську мармелад,
И пончики возьми, он будет рад.
Снеси ему подписку трех газет,
Как прочитает, пусть снесет в клозет.
В лесу будь аккуратен, не плутай,
Возьми собаку: - Подь сюды, Алтай!
А как увидишь Шнайдера кота,
Ему скажи, чтоб пер скорей сюда.
Прикинул к телу Рихард красный фрак,
Поморщился: - Мне не идет, фу, мрак!
Но Ландерс злобно на него глядел,
И Рих подаренный костюм надел.
Вошел он в лес и сигарету в рот,
Тут с ветки спрыгнул черный Шнайдер кот.
- Привет Ришань, как Пауль, меня ждет?
Сказал вчера, что сам ко мне придет.
- Меня собрал и выгнал к Тиллю в лес,
К тебе, видать, он держит интерес.
Не жди, не буду драться и кусаться,
До завтра можешь смело оставаться.
Собравшись, Шнай все ж пережил конфуз,
- Красивый, это, у тебя картуз.
А Рихард, быстренько подправив макияж,
Продолжил прерванный котом вояж.
Герр Линдеманн, качался в гамаке,
Держа бутылку вискаря в руке.
У ног его свернувшийся в комок,
Герр Лоренц, прячась, ковырял замок.
- О Риха! Мы уж заждались,
Тащи харчи и рядышком садись.
- Куда мне сесть? На землю иль в гамак?
Рих пялился на Тилля, как мудак.
- Садись ко мне, ведь я тебя люблю,
Бери стакан, вискарь тебе налью.
- А как же бедный Флаке на земле?
Мне это, как сказать? Не по себе!
- Забей, не парься, Флаке крепкий мэн,
Конечно худ, но видно, что спортсмен.
Рих с грустью посмотрел на мужичка,
Как не хотел - не разглядел качка.
Тут Оливер с охоты подошел,
Стал хвастаться тем, что в лесу нашел.
Алтай махав хвостом к ним подбежал,
Случайно лапой на замок нажал.
Свалились с Кристиана кандалы,
Удары Флаке были тяжелы.
Лежит теперь в кровати Линдеманн,
Ест только мятый вилочкой банан.
- Дойдешь до Тилля, скинешь СМС,
Расскажешь, как дошел, как вокалист,
И обсудите новый, на альбом, треклист.
Кладу тебе в авоську мармелад,
И пончики возьми, он будет рад.
Снеси ему подписку трех газет,
Как прочитает, пусть снесет в клозет.
В лесу будь аккуратен, не плутай,
Возьми собаку: - Подь сюды, Алтай!
А как увидишь Шнайдера кота,
Ему скажи, чтоб пер скорей сюда.
Прикинул к телу Рихард красный фрак,
Поморщился: - Мне не идет, фу, мрак!
Но Ландерс злобно на него глядел,
И Рих подаренный костюм надел.
Вошел он в лес и сигарету в рот,
Тут с ветки спрыгнул черный Шнайдер кот.
- Привет Ришань, как Пауль, меня ждет?
Сказал вчера, что сам ко мне придет.
- Меня собрал и выгнал к Тиллю в лес,
К тебе, видать, он держит интерес.
Не жди, не буду драться и кусаться,
До завтра можешь смело оставаться.
Собравшись, Шнай все ж пережил конфуз,
- Красивый, это, у тебя картуз.
А Рихард, быстренько подправив макияж,
Продолжил прерванный котом вояж.
Герр Линдеманн, качался в гамаке,
Держа бутылку вискаря в руке.
У ног его свернувшийся в комок,
Герр Лоренц, прячась, ковырял замок.
- О Риха! Мы уж заждались,
Тащи харчи и рядышком садись.
- Куда мне сесть? На землю иль в гамак?
Рих пялился на Тилля, как мудак.
- Садись ко мне, ведь я тебя люблю,
Бери стакан, вискарь тебе налью.
- А как же бедный Флаке на земле?
Мне это, как сказать? Не по себе!
- Забей, не парься, Флаке крепкий мэн,
Конечно худ, но видно, что спортсмен.
Рих с грустью посмотрел на мужичка,
Как не хотел - не разглядел качка.
Тут Оливер с охоты подошел,
Стал хвастаться тем, что в лесу нашел.
Алтай махав хвостом к ним подбежал,
Случайно лапой на замок нажал.
Свалились с Кристиана кандалы,
Удары Флаке были тяжелы.
Лежит теперь в кровати Линдеманн,
Ест только мятый вилочкой банан.
Ветер у дерева ветку качал,
На ветке от страха, кошак завывал.
Быстро примчался на вызов пожарный,
Статный, красивый, смелый - Шикарный!
Лихо на дерево парень забрался,
Взяв кошака, вместе с ним он сорвался.
Падая, много и громко кричал,
К Шнаю в объятья он точно попал.
Встретившись взглядом, ребята смутились,
Морды обоих от счастья светились.
Киску, спасая и с ветки упав,
С корнем Поль вырвал у формы рукав.
- Что теперь будет, ведь вычтут с зарплаты?
- Я могу быстро поставить заплаты,
Я по профессии - Шнайдер, портной,
Сопли утри и топай за мной!
Дружба в тот день у мужчин завязалась,
Любовь к животинкам на этом сказалась.
Ходят теперь они вместе в кино,
После на лавочке хлещут вино.
Пауль на Шнайдера смотрит с хитринкой,
Член, встав как кол, сильно давит в ширинку.
Хочет он парня: раздеть, наклонить,
Но не решился пока предложить.
Вскоре его, пригласив на природу,
Место он выбрал, где нету народу.
Нежно портного обнял наш пожарный,
Слив ему в уши запас свой словарный.
Шнайдер помявшись его, не отшил,
Тискать за попку себя разрешил.
Как все случилось, он помнит не очень,
Но больше один не проводит он ночи.
На ветке от страха, кошак завывал.
Быстро примчался на вызов пожарный,
Статный, красивый, смелый - Шикарный!
Лихо на дерево парень забрался,
Взяв кошака, вместе с ним он сорвался.
Падая, много и громко кричал,
К Шнаю в объятья он точно попал.
Встретившись взглядом, ребята смутились,
Морды обоих от счастья светились.
Киску, спасая и с ветки упав,
С корнем Поль вырвал у формы рукав.
- Что теперь будет, ведь вычтут с зарплаты?
- Я могу быстро поставить заплаты,
Я по профессии - Шнайдер, портной,
Сопли утри и топай за мной!
Дружба в тот день у мужчин завязалась,
Любовь к животинкам на этом сказалась.
Ходят теперь они вместе в кино,
После на лавочке хлещут вино.
Пауль на Шнайдера смотрит с хитринкой,
Член, встав как кол, сильно давит в ширинку.
Хочет он парня: раздеть, наклонить,
Но не решился пока предложить.
Вскоре его, пригласив на природу,
Место он выбрал, где нету народу.
Нежно портного обнял наш пожарный,
Слив ему в уши запас свой словарный.
Шнайдер помявшись его, не отшил,
Тискать за попку себя разрешил.
Как все случилось, он помнит не очень,
Но больше один не проводит он ночи.
Стемнело. Вечер. Рихард встал,
Свой ёж намытый расчесал.
И скинув полотенце с плеч,
Решил он Пауля завлечь.
В мечтах поставив друга раком,
Покрыл свои он ногти лаком.
В душе от страха весь дрожит,
Но, хер один к нему спешит.
И думает в волненьи парень:
Вдруг Шнайдер первый – он коварен.
Боясь застать его в гостях,
Звонит он Полю второпях.
А Пауль с жуткой похмелюги
На кухне шарит, ищет квас.
Купив два литра на досуге,
Его для этого припас.
Во рту говно, курить охота,
Еще давай крутить живот.
Брать трубку жутко неохота,
Но Риха сам тогда придет.
Недолго Полька себя мучил,
Раздумьем тягостных мыслЕй.
Он трубку лихо обеззвучил
И двинул в туалет быстрей.
Гудки послушав и молчанье,
Подумал Рихард: «Ну, нахал!»
Издав утробное рычанье,
Он брюки в гетры запихал.
Наклеил на сосок он ленту,
На теле крест изобразив.
И к Полю, словно к диссиденту,
Решил он двинуть как «пассив».
В Берлине все давно уснули,
Лишь Шнайдер, выспавшись за день,
Мечтает о ночном разгуле:
«Хуль я сижу тут словно пень?»
В штанах у Шнайдера вдруг встало,
Он начал шарить по шкафам.
Надев носки, умыв ебало,
Он вмазал шнапса двести грамм.
Могучий, пьяный и суровый
Смотрел в окно он и мечтал.
Как вставит Круспе член багровый,
И чтобы сперму тот глотал.
- Ай, Риша! Сука, блядь, зараза,
Разъеба, пидор и говно!
Устрою гаду садо-мазо,
Пойду к тебе. Все, решено!
Когда с подъезда Шнайдер вышел,
Он Риху сразу увидал.
Позвал его, тот не услышал,
Тогда Шнай Круспе уебал.
Взвалив несчастного на плечи,
К себе в квартиру он занес.
- Куда ты держишь путь? Далече?
Он задал первый свой вопрос.
- Какого хуя ты дерешься?
Кричал на Шная Рих в пылу.
- Въебу козлу, не подотрешься!
И вмазал Думу по еблу.
А Пауль сняв кваском похмелье,
В квартире ночью заскучал.
И захотелось вновь веселья,
Чтоб крик и секс, и рок звучал.
Распинывая тапком пробки,
Он к телефону подошел.
- Кому звонить из вас уёбки?
До Тилля Пауль снизошел.
«Приди ко мне», - Поль Тилля просит,
Тот эсемеску прочитал.
- Хех, видно Ландерса заносит, -
Конец в штанах у Тилля встал.
В подъезде, у квартиры Поля,
Тилль Шная с Рихой повстречал.
Увидев сумки с алкоголем,
- Привет, - он грустно проворчал.
Услышав, что звонят в квартиру,
Хозяин быстро дверь открыл
И сразу увидал картину
Из двух разбитых милых рыл.
- Зачем ты руки распускаешь?
Зачем ты бьешь моих друзей?
Стоишь тут, мило зубоскалишь…
И выгнал Тилля Поль взашей.
Пыхтя и изливаясь злобой,
Тилль сильно вдарил в дверь ногой.
Назвал он Пауля "разъебой",
А Круспе "сраною дырой".
Потом нассал на дверь немножко,
Глазок жевачкой залепил,
В мешке соседей взяв картошку,
Он Паулю окно разбил.
Дверь отворилась, вышел Шнайдер.
- Ссать хочешь? Так иди поссы.
Нассал на дверь ты точно снайпер!
А сам уже спустил трусы.
Скрутили Тилля музыканты
И уложили на кровать.
И несмотря, что все таланты,
Решили друга отъебать.
Тилль выл, стонал, и взгляд был мутный,
Как будто полный райских грез.
И после паузы минутной,
Он понял, что они всерьез.
Просить прощенья было стыдно.
Просить пощады? "Не хочу.
Ебут друзья. Да, блядь, обидно,
Потом я всем вам отомщу".
Свой ёж намытый расчесал.
И скинув полотенце с плеч,
Решил он Пауля завлечь.
В мечтах поставив друга раком,
Покрыл свои он ногти лаком.
В душе от страха весь дрожит,
Но, хер один к нему спешит.
И думает в волненьи парень:
Вдруг Шнайдер первый – он коварен.
Боясь застать его в гостях,
Звонит он Полю второпях.
А Пауль с жуткой похмелюги
На кухне шарит, ищет квас.
Купив два литра на досуге,
Его для этого припас.
Во рту говно, курить охота,
Еще давай крутить живот.
Брать трубку жутко неохота,
Но Риха сам тогда придет.
Недолго Полька себя мучил,
Раздумьем тягостных мыслЕй.
Он трубку лихо обеззвучил
И двинул в туалет быстрей.
Гудки послушав и молчанье,
Подумал Рихард: «Ну, нахал!»
Издав утробное рычанье,
Он брюки в гетры запихал.
Наклеил на сосок он ленту,
На теле крест изобразив.
И к Полю, словно к диссиденту,
Решил он двинуть как «пассив».
В Берлине все давно уснули,
Лишь Шнайдер, выспавшись за день,
Мечтает о ночном разгуле:
«Хуль я сижу тут словно пень?»
В штанах у Шнайдера вдруг встало,
Он начал шарить по шкафам.
Надев носки, умыв ебало,
Он вмазал шнапса двести грамм.
Могучий, пьяный и суровый
Смотрел в окно он и мечтал.
Как вставит Круспе член багровый,
И чтобы сперму тот глотал.
- Ай, Риша! Сука, блядь, зараза,
Разъеба, пидор и говно!
Устрою гаду садо-мазо,
Пойду к тебе. Все, решено!
Когда с подъезда Шнайдер вышел,
Он Риху сразу увидал.
Позвал его, тот не услышал,
Тогда Шнай Круспе уебал.
Взвалив несчастного на плечи,
К себе в квартиру он занес.
- Куда ты держишь путь? Далече?
Он задал первый свой вопрос.
- Какого хуя ты дерешься?
Кричал на Шная Рих в пылу.
- Въебу козлу, не подотрешься!
И вмазал Думу по еблу.
А Пауль сняв кваском похмелье,
В квартире ночью заскучал.
И захотелось вновь веселья,
Чтоб крик и секс, и рок звучал.
Распинывая тапком пробки,
Он к телефону подошел.
- Кому звонить из вас уёбки?
До Тилля Пауль снизошел.
«Приди ко мне», - Поль Тилля просит,
Тот эсемеску прочитал.
- Хех, видно Ландерса заносит, -
Конец в штанах у Тилля встал.
В подъезде, у квартиры Поля,
Тилль Шная с Рихой повстречал.
Увидев сумки с алкоголем,
- Привет, - он грустно проворчал.
Услышав, что звонят в квартиру,
Хозяин быстро дверь открыл
И сразу увидал картину
Из двух разбитых милых рыл.
- Зачем ты руки распускаешь?
Зачем ты бьешь моих друзей?
Стоишь тут, мило зубоскалишь…
И выгнал Тилля Поль взашей.
Пыхтя и изливаясь злобой,
Тилль сильно вдарил в дверь ногой.
Назвал он Пауля "разъебой",
А Круспе "сраною дырой".
Потом нассал на дверь немножко,
Глазок жевачкой залепил,
В мешке соседей взяв картошку,
Он Паулю окно разбил.
Дверь отворилась, вышел Шнайдер.
- Ссать хочешь? Так иди поссы.
Нассал на дверь ты точно снайпер!
А сам уже спустил трусы.
Скрутили Тилля музыканты
И уложили на кровать.
И несмотря, что все таланты,
Решили друга отъебать.
Тилль выл, стонал, и взгляд был мутный,
Как будто полный райских грез.
И после паузы минутной,
Он понял, что они всерьез.
Просить прощенья было стыдно.
Просить пощады? "Не хочу.
Ебут друзья. Да, блядь, обидно,
Потом я всем вам отомщу".
Часть 1
Я байку сейчас расскажу про пирата,
Который пустился в пучину разврата.
Который из жидкостей водку лишь пьет,
Который ночами старпома ебет.
По палубе ходит он, словно павлин,
В кармане лежит у него вазелин.
Причесан, надушен и чисто побрит,
Команда пирата боготворит.
Еще у пирата был страшный талант,
Он был композитор и был музыкант.
Команда корсаров играла в оркестре,
И кок флибустьеров писал для них песни.
Они выступали на юбилеях,
Фанаты пиратов сидели на реях.
Одна из фанаток пленила пирата,
Ее на концерт приволок губернатор.
Гитара пирата так сладко бренчала,
Девчонка от вида мужчины кончала.
Когда губернатор заметил соблазн,
Он вынес о казне пирата приказ.
Девчонка была губернатору дочка,
Для папы похожая на ангелочка.
На самом же деле имела секрет,
Ходила поссать как мужик в туалет.
Пирата с командой солдаты пленили,
В тюрьму за решетку их всех посадили.
Но им, как всегда, улыбнулась удача,
Когда губернатор уперся на дачу.
Охрану водярой споила девица,
И спиздив ключи, отворила темницу.
С ребятами ночью пробравшись на шхуну,
Они дали деру в глухую лагуну.
Пират на команду как дурень кричит,
Его голос громко над морем звучит.
Девка прижалась к нему потесней,
Просит на пальчики пару камней.
Старпом капитана к девке ревнует,
Его наш пират очень сильно волнует.
Не смог он с пиратом любимым расстаться,
И браком не дал молодым сочетаться.
Парней подстрекая на смуту и бунт,
Пирата скрутил он за пару минут.
И девку отдав на потеху команде,
Сам к Рихе пошел, искупавшись в лаванде.
Когда флибустьеры девчонку раздели,
От дикого зрелища все прихуели.
Имея красивую жопу и грудь,
Была в состоянии бабу нагнуть.
Ребята вернули девчонке одежду,
На жизнь подарив трансвеститу надежду.
Команда пополнилась новым пиратом,
Она стала банде достойным собратом.
Моря бороздят теперь всемером,
Ночами ебутся в каюте втроем.
Старпом капитану дозволил жениться,
Имея с ним вместе ночами девицу.
Теперь, грабя шхуны богатых купцов,
Они продают не все из ларцов.
Девчонку одели как королеву,
Следя, чтоб она не смотрела налево.
Под рифы гитар и бой барабана,
Они поломали немало диванов.
Лаская друг друга, оргазм получают,
В бутылку пустую все трое кончают.
Часть 2
Вернувшийся с дачи счастливый отец,
Задумавший дочку вести под венец,
Заметил пропажу, и вмиг поседел,
Богов вопрошая: "О, что за удел?"
Он быстро приказы солдатам раздал,
Задумав всемирный заделать скандал.
Готовясь к тому, чтобы судно вести,
Придумывал он, как же дочку спасти.
Тем временем наш капитан горевал,
Трусы он в каюте себе зашивал.
Когда ему Пауль устроил скандал,
Белье он на нем просто в хлам разорвал.
Ревнует сарпома наш капитан,
Орет и пытается кинуть кафтан.
От нервов и слёз Рихи глаз помутнел,
Сбивая налаженный метко прицел.
А баба кричит, что пора ей в кровать,
Команда готова со страху сбежать.
Устроив на судне безумный скандал,
Она бьет посуду, как мерзкий вандал.
Старпом пьет на палубе с рыбами ром,
Готовится снова устроить разгром.
И сетует он на несчастье в любви,
И гладит от горя коленки свои.
Вдруг Пауль заметил на море движенье,
Крича, что все пидары, снял напряженье.
Вгляделся он вдаль, все пытаясь понять,
Какой хрен моржовый их хочет догнать?
Обиду забыв, пробирается в трюм,
Где Рихард упился, жалея костюм.
Схватив капитана, пытаясь поднять,
Два пьяных пирата упали в кровать.
Попутал старпом, зачем приходил,
И Риху, целуя, на спину свалил.
От бешеной страсти пират улетел,
Забыв, что случилось, и что он хотел.
Рихар конечно в долгу не остался,
Вкусно и страстно он целовался.
Пауль отвлекся на пару секунд,
Не ожидая, что жёстко нагнут.
На корабле завопили матросы,
Так что отпали все сразу вопросы.
Рихард вскочил, возвращаясь на место,
Гневные взгляды ловя от невесты.
Пауль несется следом за ним,
Уже не желая быть с кем-то другим.
Наперерез им херачит фрегат,
- Все! Нас теперь упекут в каземат!
"На абордаж" раздается приказ,
Папаша приплыл с кучей мерзких зараз.
Солдаты кричат и бегут напролом,
Совсем не желая знакомиться с дном.
Кидая снаряды, натерли мозоли,
Пыхтя и стоная от мышечной боли.
Сейчас флибустьеры дадут им отпор,
Ведь каждый припер для защиты топор.
Папаша и Рихард ждут битвы развязку,
На бабу глядят они с долей опаски.
Пауль в сторонке тихонько ворчит,
Нервно по палубе туфлей стучит.
- Ты забирай свою дочку обратно,
Ведь быть с ней в постели не очень приятно.
Девку схватил он и бросил отцу,
Сильно успев схлопотать по лицу.
Солдаты слабы против крепких матросов,
Их всех запинали, как мелких барбосов.
Как фурия, злой губернатор отец,
Что дочку не смог отвести под венец.
Девка, как бомба сверху летит,
От ужаса папу скрутил простатит.
Отъела бабенка в море попец,
Горд за шалаву славный отец.
История наша подходит к концу,
Все счастливы, сбагрив эту овцу.
Хоть хер у бабенки висит между ног,
Пиратом нормальным стать трансик не смог.
Решили на шхуну баб больше не брать,
Они сами могут и шить и стирать.
Подумаешь, ножки, подумаешь, грудь.
И ночью с кошёлкой никак не уснуть.
Прям там губернатор оформил развод,
От счастья у Пауля крутит живот.
Рад до икоты счастливый стрампом,
Пьет вся команда напизженый ром.
Я байку сейчас расскажу про пирата,
Который пустился в пучину разврата.
Который из жидкостей водку лишь пьет,
Который ночами старпома ебет.
По палубе ходит он, словно павлин,
В кармане лежит у него вазелин.
Причесан, надушен и чисто побрит,
Команда пирата боготворит.
Еще у пирата был страшный талант,
Он был композитор и был музыкант.
Команда корсаров играла в оркестре,
И кок флибустьеров писал для них песни.
Они выступали на юбилеях,
Фанаты пиратов сидели на реях.
Одна из фанаток пленила пирата,
Ее на концерт приволок губернатор.
Гитара пирата так сладко бренчала,
Девчонка от вида мужчины кончала.
Когда губернатор заметил соблазн,
Он вынес о казне пирата приказ.
Девчонка была губернатору дочка,
Для папы похожая на ангелочка.
На самом же деле имела секрет,
Ходила поссать как мужик в туалет.
Пирата с командой солдаты пленили,
В тюрьму за решетку их всех посадили.
Но им, как всегда, улыбнулась удача,
Когда губернатор уперся на дачу.
Охрану водярой споила девица,
И спиздив ключи, отворила темницу.
С ребятами ночью пробравшись на шхуну,
Они дали деру в глухую лагуну.
Пират на команду как дурень кричит,
Его голос громко над морем звучит.
Девка прижалась к нему потесней,
Просит на пальчики пару камней.
Старпом капитана к девке ревнует,
Его наш пират очень сильно волнует.
Не смог он с пиратом любимым расстаться,
И браком не дал молодым сочетаться.
Парней подстрекая на смуту и бунт,
Пирата скрутил он за пару минут.
И девку отдав на потеху команде,
Сам к Рихе пошел, искупавшись в лаванде.
Когда флибустьеры девчонку раздели,
От дикого зрелища все прихуели.
Имея красивую жопу и грудь,
Была в состоянии бабу нагнуть.
Ребята вернули девчонке одежду,
На жизнь подарив трансвеститу надежду.
Команда пополнилась новым пиратом,
Она стала банде достойным собратом.
Моря бороздят теперь всемером,
Ночами ебутся в каюте втроем.
Старпом капитану дозволил жениться,
Имея с ним вместе ночами девицу.
Теперь, грабя шхуны богатых купцов,
Они продают не все из ларцов.
Девчонку одели как королеву,
Следя, чтоб она не смотрела налево.
Под рифы гитар и бой барабана,
Они поломали немало диванов.
Лаская друг друга, оргазм получают,
В бутылку пустую все трое кончают.
Часть 2
Вернувшийся с дачи счастливый отец,
Задумавший дочку вести под венец,
Заметил пропажу, и вмиг поседел,
Богов вопрошая: "О, что за удел?"
Он быстро приказы солдатам раздал,
Задумав всемирный заделать скандал.
Готовясь к тому, чтобы судно вести,
Придумывал он, как же дочку спасти.
Тем временем наш капитан горевал,
Трусы он в каюте себе зашивал.
Когда ему Пауль устроил скандал,
Белье он на нем просто в хлам разорвал.
Ревнует сарпома наш капитан,
Орет и пытается кинуть кафтан.
От нервов и слёз Рихи глаз помутнел,
Сбивая налаженный метко прицел.
А баба кричит, что пора ей в кровать,
Команда готова со страху сбежать.
Устроив на судне безумный скандал,
Она бьет посуду, как мерзкий вандал.
Старпом пьет на палубе с рыбами ром,
Готовится снова устроить разгром.
И сетует он на несчастье в любви,
И гладит от горя коленки свои.
Вдруг Пауль заметил на море движенье,
Крича, что все пидары, снял напряженье.
Вгляделся он вдаль, все пытаясь понять,
Какой хрен моржовый их хочет догнать?
Обиду забыв, пробирается в трюм,
Где Рихард упился, жалея костюм.
Схватив капитана, пытаясь поднять,
Два пьяных пирата упали в кровать.
Попутал старпом, зачем приходил,
И Риху, целуя, на спину свалил.
От бешеной страсти пират улетел,
Забыв, что случилось, и что он хотел.
Рихар конечно в долгу не остался,
Вкусно и страстно он целовался.
Пауль отвлекся на пару секунд,
Не ожидая, что жёстко нагнут.
На корабле завопили матросы,
Так что отпали все сразу вопросы.
Рихард вскочил, возвращаясь на место,
Гневные взгляды ловя от невесты.
Пауль несется следом за ним,
Уже не желая быть с кем-то другим.
Наперерез им херачит фрегат,
- Все! Нас теперь упекут в каземат!
"На абордаж" раздается приказ,
Папаша приплыл с кучей мерзких зараз.
Солдаты кричат и бегут напролом,
Совсем не желая знакомиться с дном.
Кидая снаряды, натерли мозоли,
Пыхтя и стоная от мышечной боли.
Сейчас флибустьеры дадут им отпор,
Ведь каждый припер для защиты топор.
Папаша и Рихард ждут битвы развязку,
На бабу глядят они с долей опаски.
Пауль в сторонке тихонько ворчит,
Нервно по палубе туфлей стучит.
- Ты забирай свою дочку обратно,
Ведь быть с ней в постели не очень приятно.
Девку схватил он и бросил отцу,
Сильно успев схлопотать по лицу.
Солдаты слабы против крепких матросов,
Их всех запинали, как мелких барбосов.
Как фурия, злой губернатор отец,
Что дочку не смог отвести под венец.
Девка, как бомба сверху летит,
От ужаса папу скрутил простатит.
Отъела бабенка в море попец,
Горд за шалаву славный отец.
История наша подходит к концу,
Все счастливы, сбагрив эту овцу.
Хоть хер у бабенки висит между ног,
Пиратом нормальным стать трансик не смог.
Решили на шхуну баб больше не брать,
Они сами могут и шить и стирать.
Подумаешь, ножки, подумаешь, грудь.
И ночью с кошёлкой никак не уснуть.
Прям там губернатор оформил развод,
От счастья у Пауля крутит живот.
Рад до икоты счастливый стрампом,
Пьет вся команда напизженый ром.
Не соглашался Пауль на садизм,
И очень долго он сопротивлялся.
Но доведет любого Рихин эгоизм,
И Ландерс потихонечку сдавался.
*
Настраиваясь, ночью он не спал,
А представлял, как это сможет сделать.
Похоже, Круспе Пауля сломал,
И с этим ничего уж не поделать.
*
Представив, как он плеткой будет бить
Красивое, податливое тело,
Ох, как хотел он Круспе разлюбить,
Но делал это очень неумело.
*
- Ведь Рихард делал все, что я просил,
А я сижу один и упиваюсь эгоизмом.
За все его промашки я простил,
А он мечтал: «Всё кончится садизмом».
*
Ведь многого не просит у меня,
Всего-то нужно отхлестать его ремнями.
Боюсь я боли, словно адского огня,
И разум с совестью становятся врагами.
*
Но делать нечего. Беру я в руки хлыст,
Мой милый просит жесткие страданья.
Не понимаю этих ласок смысл,
Но что ж, исполню я любимого желанье.
*
И вот связал его и бросил на кровать,
А сам стою с проклепанною плетью.
Он просит еще кляп ему впихать.
Боюсь я, вдруг закончится все смертью.
*
Не представляю, как мне это пережить,
Как вытерплю все эти я мученья,
И как смогу я с этим дальше жить.
Но Круспе все-таки получит наслажденье.
*
И не уйму душевную я боль,
И сердце мое кровью обольется,
Когда войду в отвратную мне роль.
Но Рихард ждет, и бить его придется.
*
И нет дороги мне уже назад.
Лежит любимый, связанный веревкой.
Зажмурившись, луплю я наугад,
Выходит у меня всё так неловко.
*
В ответ я слышу только легкий стон,
Он смотрит на меня просящими глазами.
Красив мой милый, словно Аполлон,
Его уродую своими же руками.
*
Но взгляд его сменился на другой -
Уже не просьба, только похоть и желанье.
И хриплый голос: - Жестче, дорогой,
Ведь я мужик, а не хрустальное созданье.
*
Он крикнул, что не хочет больше ждать,
И с губ его сорвались оскорбленья.
И заставляет меня, сволочь, вспоминать
Все, что принес за жизнь мне униженья.
*
И вот над ним я руку заношу;
В удар вложил я все мое презренье.
О Господи, я помощи прошу!
Что делаю? Я совершаю преступленье.
*
И плётка чертит на спине его узор
Тот, что в кошмарах вечно будет сниться.
Зато у Рихарда совсем блудливый взор,
И я вдруг начинаю сильно злиться.
*
Меня заставил через совесть преступить,
Я буду теперь месяц убиваться.
А Рихард заставляет повторить,
Он хочет этой болью упиваться.
*
Он крикнул мне в лицо, что я дурак,
Как розовый, противный, толстый мишка.
Веду себя как баба, как мудак,
И выгляжу я как его сынишка.
*
Ну все, зараза, ты теперь попал,
Сейчас получишь, сволочь, на орехи.
Давно ты истязания искал.
Отпизжу гада для своей потехи.
*
И, отхлестав до ссадин, до крови,
Его с кровати я ногами скинул.
И об палас он щеку раскроил,
А я перевернул его на спину.
*
- О да! - в ответ услышал тихий стон. -
Ты вспомни, как со Шнаем я сношался.
Ох, зря мне это вспомнил он,
Мой страх ушел, и я заулыбался.
*
Подняв за волосы любимого с ковра,
Ему пощечину отвесил неплохую.
Он понял вдруг, что это не игра,
И Пауль Ландерс сильно зверствует, лютует.
*
За губы укусил я до крови,
Ему я в рану поцелуем впился.
Пощады у меня ты не проси.
И чувствую, Ришаня мой забился.
*
Я встал и дал ему ногой в живот,
От боли сразу он в комок свернулся,
Не ожидал такой он поворот.
Я очень ему мило улыбнулся.
*
На спину его снова положил
И пытку очень злую приготовил.
Его в наушники, да радио включил,
Решил пытать его уже без крови.
*
Врубив на всю катушку поп-канал,
Смотрел в его глаза и усмехался.
Там Джастин Бибер что-то завывал,
А Рихард очень страстно вырывался.
*
И вдруг взмолился о пощаде он,
Но я, не сдавшись, продолжал мученья.
Ну, кто из нас двоих теперь смешон?
Молить теперь кто должен о прощенье?
*
Шипя от боли, руки он поднял,
И, крепко обхватив меня за шею,
С любовью, с благодарностью обнял,
А я опять о сделанном жалею.
*
Я, сняв наушники, веревки развязал,
Потер ему затекшие колени.
«Спасибо, милый» - мне он прошептал.
Он кайфовал, и это без сомнений.
*
Мы долго целовались на полу,
Так нежно, без рывков и без напоров.
Я в жизни этот ужас не приму,
А Ришке это в кайф, без разговоров.
*
Он получил свое, чего так добивался.
Что до меня - я сильно пострадал.
Я вижу в снах, как он меня боялся,
И эту битву с ним я проиграл.
И очень долго он сопротивлялся.
Но доведет любого Рихин эгоизм,
И Ландерс потихонечку сдавался.
*
Настраиваясь, ночью он не спал,
А представлял, как это сможет сделать.
Похоже, Круспе Пауля сломал,
И с этим ничего уж не поделать.
*
Представив, как он плеткой будет бить
Красивое, податливое тело,
Ох, как хотел он Круспе разлюбить,
Но делал это очень неумело.
*
- Ведь Рихард делал все, что я просил,
А я сижу один и упиваюсь эгоизмом.
За все его промашки я простил,
А он мечтал: «Всё кончится садизмом».
*
Ведь многого не просит у меня,
Всего-то нужно отхлестать его ремнями.
Боюсь я боли, словно адского огня,
И разум с совестью становятся врагами.
*
Но делать нечего. Беру я в руки хлыст,
Мой милый просит жесткие страданья.
Не понимаю этих ласок смысл,
Но что ж, исполню я любимого желанье.
*
И вот связал его и бросил на кровать,
А сам стою с проклепанною плетью.
Он просит еще кляп ему впихать.
Боюсь я, вдруг закончится все смертью.
*
Не представляю, как мне это пережить,
Как вытерплю все эти я мученья,
И как смогу я с этим дальше жить.
Но Круспе все-таки получит наслажденье.
*
И не уйму душевную я боль,
И сердце мое кровью обольется,
Когда войду в отвратную мне роль.
Но Рихард ждет, и бить его придется.
*
И нет дороги мне уже назад.
Лежит любимый, связанный веревкой.
Зажмурившись, луплю я наугад,
Выходит у меня всё так неловко.
*
В ответ я слышу только легкий стон,
Он смотрит на меня просящими глазами.
Красив мой милый, словно Аполлон,
Его уродую своими же руками.
*
Но взгляд его сменился на другой -
Уже не просьба, только похоть и желанье.
И хриплый голос: - Жестче, дорогой,
Ведь я мужик, а не хрустальное созданье.
*
Он крикнул, что не хочет больше ждать,
И с губ его сорвались оскорбленья.
И заставляет меня, сволочь, вспоминать
Все, что принес за жизнь мне униженья.
*
И вот над ним я руку заношу;
В удар вложил я все мое презренье.
О Господи, я помощи прошу!
Что делаю? Я совершаю преступленье.
*
И плётка чертит на спине его узор
Тот, что в кошмарах вечно будет сниться.
Зато у Рихарда совсем блудливый взор,
И я вдруг начинаю сильно злиться.
*
Меня заставил через совесть преступить,
Я буду теперь месяц убиваться.
А Рихард заставляет повторить,
Он хочет этой болью упиваться.
*
Он крикнул мне в лицо, что я дурак,
Как розовый, противный, толстый мишка.
Веду себя как баба, как мудак,
И выгляжу я как его сынишка.
*
Ну все, зараза, ты теперь попал,
Сейчас получишь, сволочь, на орехи.
Давно ты истязания искал.
Отпизжу гада для своей потехи.
*
И, отхлестав до ссадин, до крови,
Его с кровати я ногами скинул.
И об палас он щеку раскроил,
А я перевернул его на спину.
*
- О да! - в ответ услышал тихий стон. -
Ты вспомни, как со Шнаем я сношался.
Ох, зря мне это вспомнил он,
Мой страх ушел, и я заулыбался.
*
Подняв за волосы любимого с ковра,
Ему пощечину отвесил неплохую.
Он понял вдруг, что это не игра,
И Пауль Ландерс сильно зверствует, лютует.
*
За губы укусил я до крови,
Ему я в рану поцелуем впился.
Пощады у меня ты не проси.
И чувствую, Ришаня мой забился.
*
Я встал и дал ему ногой в живот,
От боли сразу он в комок свернулся,
Не ожидал такой он поворот.
Я очень ему мило улыбнулся.
*
На спину его снова положил
И пытку очень злую приготовил.
Его в наушники, да радио включил,
Решил пытать его уже без крови.
*
Врубив на всю катушку поп-канал,
Смотрел в его глаза и усмехался.
Там Джастин Бибер что-то завывал,
А Рихард очень страстно вырывался.
*
И вдруг взмолился о пощаде он,
Но я, не сдавшись, продолжал мученья.
Ну, кто из нас двоих теперь смешон?
Молить теперь кто должен о прощенье?
*
Шипя от боли, руки он поднял,
И, крепко обхватив меня за шею,
С любовью, с благодарностью обнял,
А я опять о сделанном жалею.
*
Я, сняв наушники, веревки развязал,
Потер ему затекшие колени.
«Спасибо, милый» - мне он прошептал.
Он кайфовал, и это без сомнений.
*
Мы долго целовались на полу,
Так нежно, без рывков и без напоров.
Я в жизни этот ужас не приму,
А Ришке это в кайф, без разговоров.
*
Он получил свое, чего так добивался.
Что до меня - я сильно пострадал.
Я вижу в снах, как он меня боялся,
И эту битву с ним я проиграл.
Погладь мою попку и член мой возьми,
Но только от счастья не сильно кричи.
В объятьях меня очень крепко сожми,
И пах с бугорком свой к ноге мне прижми.
А если захочешь, поставь мне засос,
И даже ты можешь мне сделать отсос.
Я все разрешаю, себя отдаю
На секс, на разврат и на похоть твою.
Ты можешь меня очень крепко связать
И в позе бесстыдной меня отъебать.
Ты можешь пороть меня, бить и щипать,
А я обещаю, что буду стонать.
Я буду послушной в постели игрушкой,
И можешь меня придушить ты подушкой.
Но только не сильно, все ради игры,
Где я полный ноль, а хозяин мой Ты.
Но Ландерс не хочет на все соглашаться,
Ему с Рихой нравится просто ебаться.
Не хочет ритмач Риху бить и пороть,
Он холит, лелеет любимую плоть.
А Круспе ну прямо сорвался с цепи,
Задрал ритмача. Всё пори да пори.
Он даже пытался ему угрожать
И очень просил себя унижать.
Но Пауль стоит как скала непреклонный,
Не нравится вид ему Круспе склоненный.
Не будет пороть его и унижать,
А сильно пристанет, так может послать.
Обидится Круспе, уйдет в уголок,
Сидит там надувшийся как ангелок.
Сидит и молчит, и на Пауля бычит,
И в сенсор свой новенький пальчиком тычет.
Не хочет его Пауль Ландерс пороть,
Так хоть в интернете побаловать плоть.
Сидит гитарист, про садистов читает,
На месте их жертв себя представляет.
Когда наиграется в эту игрушку,
Идет к ритмачу и целует в макушку.
А Пауль любимого лишь обнимает
И как его бить даже не представляет.
Так и живут эти два дурака.
А мы посмеемся над ними пока.
Но только от счастья не сильно кричи.
В объятьях меня очень крепко сожми,
И пах с бугорком свой к ноге мне прижми.
А если захочешь, поставь мне засос,
И даже ты можешь мне сделать отсос.
Я все разрешаю, себя отдаю
На секс, на разврат и на похоть твою.
Ты можешь меня очень крепко связать
И в позе бесстыдной меня отъебать.
Ты можешь пороть меня, бить и щипать,
А я обещаю, что буду стонать.
Я буду послушной в постели игрушкой,
И можешь меня придушить ты подушкой.
Но только не сильно, все ради игры,
Где я полный ноль, а хозяин мой Ты.
Но Ландерс не хочет на все соглашаться,
Ему с Рихой нравится просто ебаться.
Не хочет ритмач Риху бить и пороть,
Он холит, лелеет любимую плоть.
А Круспе ну прямо сорвался с цепи,
Задрал ритмача. Всё пори да пори.
Он даже пытался ему угрожать
И очень просил себя унижать.
Но Пауль стоит как скала непреклонный,
Не нравится вид ему Круспе склоненный.
Не будет пороть его и унижать,
А сильно пристанет, так может послать.
Обидится Круспе, уйдет в уголок,
Сидит там надувшийся как ангелок.
Сидит и молчит, и на Пауля бычит,
И в сенсор свой новенький пальчиком тычет.
Не хочет его Пауль Ландерс пороть,
Так хоть в интернете побаловать плоть.
Сидит гитарист, про садистов читает,
На месте их жертв себя представляет.
Когда наиграется в эту игрушку,
Идет к ритмачу и целует в макушку.
А Пауль любимого лишь обнимает
И как его бить даже не представляет.
Так и живут эти два дурака.
А мы посмеемся над ними пока.
В комнате лампа с ночи горит,
На стуле селедка лежит и смердит,
Упоротый Рихард под шкафом поет,
Тилька в клозете все утро блюет.
Ландерс никак не разлепит глаза,
Лупит в окно к ним лихая гроза,
Оливер бросил свой рост двухметровый
На коврик на кухне, что цветом лиловый.
Флаке считал на картинке коров,
Шнайдер припер всех соседских котов,
Сильно друзья в эту ночь укурились.
Украв банкомат, от полиции скрылись.
Сейчас потихоньку приходят в себя,
Хотят они доброго, светлого дня,
Мечтают припомнить хоть что-то про вечер.
Где были, с кем пили. Про все свои встречи.
Но вонь от селедки им жить не дает,
И Рихард под шкафом все громче поет,
Тиллька с желудком своим подружился,
А Флаке со счетом коров своих сбился.
Шнайдер, проснувшись, начал чихать,
Пауль с котами затеял играть,
Оливер, спя, продолжает храпеть,
Рихард под шкафом начал свистеть.
Смотрят, стоит у дверей банкомат.
Блин, ведь теперь им грозит каземат.
Надо херовину быстро вернуть,
Только сначала неплохо бухнуть.
Шаря по полкам, находят вискарь.
Шаря в карманах, находят штукарь.
Лихо вчера они все оторвались.
Просто как свиньи, в хламину нажрались.
Выпив бутылку, пошли за добавкой.
К барыге зашли, закупилися травкой.
В квартиру вошли, от селедки смердит.
Рихард на них из под шкафа глядит.
Все повторяться, конечно, не может,
Ночь провели они очень похоже.
Утром на стуле селедка воняет,
Пот шкафом у них теперь Тилль напевает.
Рихард с котами на коврике спит,
Шнайдер в обнимку с клозетом храпит,
Пауль и Флаке считают коров,
Ларс валерьянкою поит котов.
Деньги в карманах у них еще есть,
Суток похожих им было не счесть.
Селедка на стуле воняет противно,
Флаке под шкафом выводит мотивы.
На стуле селедка лежит и смердит,
Упоротый Рихард под шкафом поет,
Тилька в клозете все утро блюет.
Ландерс никак не разлепит глаза,
Лупит в окно к ним лихая гроза,
Оливер бросил свой рост двухметровый
На коврик на кухне, что цветом лиловый.
Флаке считал на картинке коров,
Шнайдер припер всех соседских котов,
Сильно друзья в эту ночь укурились.
Украв банкомат, от полиции скрылись.
Сейчас потихоньку приходят в себя,
Хотят они доброго, светлого дня,
Мечтают припомнить хоть что-то про вечер.
Где были, с кем пили. Про все свои встречи.
Но вонь от селедки им жить не дает,
И Рихард под шкафом все громче поет,
Тиллька с желудком своим подружился,
А Флаке со счетом коров своих сбился.
Шнайдер, проснувшись, начал чихать,
Пауль с котами затеял играть,
Оливер, спя, продолжает храпеть,
Рихард под шкафом начал свистеть.
Смотрят, стоит у дверей банкомат.
Блин, ведь теперь им грозит каземат.
Надо херовину быстро вернуть,
Только сначала неплохо бухнуть.
Шаря по полкам, находят вискарь.
Шаря в карманах, находят штукарь.
Лихо вчера они все оторвались.
Просто как свиньи, в хламину нажрались.
Выпив бутылку, пошли за добавкой.
К барыге зашли, закупилися травкой.
В квартиру вошли, от селедки смердит.
Рихард на них из под шкафа глядит.
Все повторяться, конечно, не может,
Ночь провели они очень похоже.
Утром на стуле селедка воняет,
Пот шкафом у них теперь Тилль напевает.
Рихард с котами на коврике спит,
Шнайдер в обнимку с клозетом храпит,
Пауль и Флаке считают коров,
Ларс валерьянкою поит котов.
Деньги в карманах у них еще есть,
Суток похожих им было не счесть.
Селедка на стуле воняет противно,
Флаке под шкафом выводит мотивы.
Я сел к барабанам и делаю вид,
Что это меня очень сильно бодрит.
Как будто бы мне на все наплевать,
А я, блять, устал, я хочу отдыхать!
Хочу к океану, хочу на песок,
Иначе я сдохну, мне пулю в висок.
И Рихард все время зудит, как оса.
Я час всего спал. Закрываю глаза.
От Рихи не спрячусь, я весь на виду,
Тарелкой прикрыться, походу, смогу.
Об этом, Герр Шнайдер, вам только мечтать,
Я только затих, слышу: «Ёб твою мать!»
Какой уж тут сон, какой океан,
Все вытреплет нервы наш главный болван.
Сижу и вздыхаю и палки верчу,
А Рихарда Круспе прибить я хочу.
Упасть бы мне мордой в том-том и уснуть,
Но только вот сильно не громыхнуть.
Пока Рихард с Паулем крутят колки,
Я в море, я в кайфе, мне снятся буйки.
Ну чем же, скажите мне, не благодать -
Так сладко уснуть и слюни пускать.
Но Круспе не дремлет, за мною следит,
И весь такой бодрый, хоть ночью блудит.
Я очень разбит, у меня опохмел,
В желудке - как будто я ёжика съел.
Сижу и страдаю, сижу матерюсь
И наглого Рихарда сильно боюсь.
Меня хорошо понимает басист,
Ему тоже плохо, он был мой таксист.
И хоть он не пил в эту ночь нифига,
Мы в наглую сперли из бара рога.
Нас взяли в участок и долго трясли,
В машине нашли граммов сто конопли.
Потом отпустили, и снова беда:
Какую-то бабу ебли у пруда.
Мы бравые парни, мы сила и стать,
Давай эту девку от гадов спасать.
Опять нас забрали, опять патрули.
И снова в участке нас долго трясли.
Какой уж нам отдых, покой и уют?
Поперлись в кафе, где нам кофе нальют.
И там прям на стойке я засыпал,
И Ридель со мною хоть часик поспал.
Теперь мы на репе, как два мудака.
Пытаемся спать. Рих не видит пока.
Зеваем, что пасти готовы порвать.
Затихнем и слышим : "Да чтоб вашу мать!"
Подумаешь, можно ведь день пропустить?
А может, по-тихому взять и свинтить?
И только я встал, как слышу: "Сидеть!"
Вот сука! Когда ж он успел подсмотреть?
И вот час проходит, и третий и... ах!
Ришаня с рукою у сердца в дверях.
На морде счастливой написан экстаз -
Сыграли мы классно. Все, кончен рассказ.
Что это меня очень сильно бодрит.
Как будто бы мне на все наплевать,
А я, блять, устал, я хочу отдыхать!
Хочу к океану, хочу на песок,
Иначе я сдохну, мне пулю в висок.
И Рихард все время зудит, как оса.
Я час всего спал. Закрываю глаза.
От Рихи не спрячусь, я весь на виду,
Тарелкой прикрыться, походу, смогу.
Об этом, Герр Шнайдер, вам только мечтать,
Я только затих, слышу: «Ёб твою мать!»
Какой уж тут сон, какой океан,
Все вытреплет нервы наш главный болван.
Сижу и вздыхаю и палки верчу,
А Рихарда Круспе прибить я хочу.
Упасть бы мне мордой в том-том и уснуть,
Но только вот сильно не громыхнуть.
Пока Рихард с Паулем крутят колки,
Я в море, я в кайфе, мне снятся буйки.
Ну чем же, скажите мне, не благодать -
Так сладко уснуть и слюни пускать.
Но Круспе не дремлет, за мною следит,
И весь такой бодрый, хоть ночью блудит.
Я очень разбит, у меня опохмел,
В желудке - как будто я ёжика съел.
Сижу и страдаю, сижу матерюсь
И наглого Рихарда сильно боюсь.
Меня хорошо понимает басист,
Ему тоже плохо, он был мой таксист.
И хоть он не пил в эту ночь нифига,
Мы в наглую сперли из бара рога.
Нас взяли в участок и долго трясли,
В машине нашли граммов сто конопли.
Потом отпустили, и снова беда:
Какую-то бабу ебли у пруда.
Мы бравые парни, мы сила и стать,
Давай эту девку от гадов спасать.
Опять нас забрали, опять патрули.
И снова в участке нас долго трясли.
Какой уж нам отдых, покой и уют?
Поперлись в кафе, где нам кофе нальют.
И там прям на стойке я засыпал,
И Ридель со мною хоть часик поспал.
Теперь мы на репе, как два мудака.
Пытаемся спать. Рих не видит пока.
Зеваем, что пасти готовы порвать.
Затихнем и слышим : "Да чтоб вашу мать!"
Подумаешь, можно ведь день пропустить?
А может, по-тихому взять и свинтить?
И только я встал, как слышу: "Сидеть!"
Вот сука! Когда ж он успел подсмотреть?
И вот час проходит, и третий и... ах!
Ришаня с рукою у сердца в дверях.
На морде счастливой написан экстаз -
Сыграли мы классно. Все, кончен рассказ.
Зачем ты выкрасился в белый,
Зачем ты щеку проколол?
Как Моисеев ошалелый,
Предал волшебный рок-н-ролл.
Ты выглядишь так некрасиво,
Намазав маслом свою грудь.
Выносишь огнемет игриво.
Бензин в тебя бы плескануть.
И, как всегда, на этой сцене
Меня унизишь ты при всех.
Стоять мне раком, на прицеле
Фанатских камер для утех.
И, оседлавши членопушку,
Стоящую сейчас в тени,
Ты будешь, словно потаскушка
В оргазме, распылять огни.
И те, с кем ночи ты проводишь,
Не стоят родинки моей.
Ты групи пачками приводишь,
Считая, что так веселей.
А эти оба раздолбая,
С гитарами наперевес,
Гей обстановку нагнетают,
А ты участвуешь, балбес.
Впервые вижу человека,
С кем разделил бы я судьбу,
Кого люблю уже полвека,
А он: "видал меня в гробу!"
Но скоро стану я счастливым,
И пусть мне грустно иногда,
Почувствую себя любимым,
Тебя похитив навсегда.
Я приготовил все, как надо,
В подвале дома моего.
Я заслужил свою награду!
Тебе ж не светит ничего.
Прикован будешь ты навечно.
Тебя на дыбу подниму.
Сам буду гладить твои плечи
И торс твой сильный обниму.
А ты сначала будешь биться,
Кричать, ругаться на меня.
И отправлять меня лечиться,
День, в кой пришел ко мне, кляня.
Но я останусь непреклонный,
Себя я буду ублажать.
А ты стоять в тисках склоненный
И мыслить только, как сбежать.
И будут зимами сменяться
Года, что ты пропал для всех.
Я буду про себя смеяться,
Имея куклу для утех.
Тебя сломаю, как орешник.
Тебя, как ветошь, разорву.
Я знаю, что я "мерзкий грешник",
Нельзя держать талант в плену.
Я закупился хлороформом
И «нитрес» в виски подмешал.
Купил тебе я униформу,
В дурдоме мне мед брат продал.
Как только тур мы откатаем,
Тебя я в гости позову.
Мы у камина поболтаем,
Потом с тобой курнем траву.
Ты выпьешь всю бутылку виски,
Тебя я сонного свяжу.
В подвал стащу, где стены склизки,
И к стулу крепко привяжу.
Пройдут года, пройдут столетья.
Тебя когда-нибудь найдут.
Кого при жизни били плетью,
Над кем чинили самосуд.
Натешившийся самолюбьем,
Повешусь рядом на крюке.
А ты один, совсем в безлюдье,
Помрешь в мученьях и тоске.
И мысли, будто бы в горячке,
Пришли мне вовсе неспроста.
Пашу в Рамштайне, как "батрачка",
А сам сгораю от стыда.
Но все когда-нибудь проходит,
Я карму злую разорву.
Ко мне и Рихард в дом приходит,
И Шнайдера я позову.
Я прокопал в подвале ниши,
Куда вас спать всех уложу.
Ваш крик никто не будет слышать,
За этим я уж прослежу.
Так издеваться над друзьями
Способен только человек,
Которому на днях бадьями
Лил самогон фанат-узбек.
***
Проснувшись в ужасе и крике,
Флакон давай друзьям звонить.
Расплакался он в трубку Рихе
И обещал вообще не пить!
Конец.
Зачем ты щеку проколол?
Как Моисеев ошалелый,
Предал волшебный рок-н-ролл.
Ты выглядишь так некрасиво,
Намазав маслом свою грудь.
Выносишь огнемет игриво.
Бензин в тебя бы плескануть.
И, как всегда, на этой сцене
Меня унизишь ты при всех.
Стоять мне раком, на прицеле
Фанатских камер для утех.
И, оседлавши членопушку,
Стоящую сейчас в тени,
Ты будешь, словно потаскушка
В оргазме, распылять огни.
И те, с кем ночи ты проводишь,
Не стоят родинки моей.
Ты групи пачками приводишь,
Считая, что так веселей.
А эти оба раздолбая,
С гитарами наперевес,
Гей обстановку нагнетают,
А ты участвуешь, балбес.
Впервые вижу человека,
С кем разделил бы я судьбу,
Кого люблю уже полвека,
А он: "видал меня в гробу!"
Но скоро стану я счастливым,
И пусть мне грустно иногда,
Почувствую себя любимым,
Тебя похитив навсегда.
Я приготовил все, как надо,
В подвале дома моего.
Я заслужил свою награду!
Тебе ж не светит ничего.
Прикован будешь ты навечно.
Тебя на дыбу подниму.
Сам буду гладить твои плечи
И торс твой сильный обниму.
А ты сначала будешь биться,
Кричать, ругаться на меня.
И отправлять меня лечиться,
День, в кой пришел ко мне, кляня.
Но я останусь непреклонный,
Себя я буду ублажать.
А ты стоять в тисках склоненный
И мыслить только, как сбежать.
И будут зимами сменяться
Года, что ты пропал для всех.
Я буду про себя смеяться,
Имея куклу для утех.
Тебя сломаю, как орешник.
Тебя, как ветошь, разорву.
Я знаю, что я "мерзкий грешник",
Нельзя держать талант в плену.
Я закупился хлороформом
И «нитрес» в виски подмешал.
Купил тебе я униформу,
В дурдоме мне мед брат продал.
Как только тур мы откатаем,
Тебя я в гости позову.
Мы у камина поболтаем,
Потом с тобой курнем траву.
Ты выпьешь всю бутылку виски,
Тебя я сонного свяжу.
В подвал стащу, где стены склизки,
И к стулу крепко привяжу.
Пройдут года, пройдут столетья.
Тебя когда-нибудь найдут.
Кого при жизни били плетью,
Над кем чинили самосуд.
Натешившийся самолюбьем,
Повешусь рядом на крюке.
А ты один, совсем в безлюдье,
Помрешь в мученьях и тоске.
И мысли, будто бы в горячке,
Пришли мне вовсе неспроста.
Пашу в Рамштайне, как "батрачка",
А сам сгораю от стыда.
Но все когда-нибудь проходит,
Я карму злую разорву.
Ко мне и Рихард в дом приходит,
И Шнайдера я позову.
Я прокопал в подвале ниши,
Куда вас спать всех уложу.
Ваш крик никто не будет слышать,
За этим я уж прослежу.
Так издеваться над друзьями
Способен только человек,
Которому на днях бадьями
Лил самогон фанат-узбек.
***
Проснувшись в ужасе и крике,
Флакон давай друзьям звонить.
Расплакался он в трубку Рихе
И обещал вообще не пить!
Конец.
Ох, вы, на сайте кто сидите,
В Фикбуке проводя все дни.
Прочтя сей стих, вы не судите,
Сего безумства брызготни.
Хочу поведать вам тихонько,
Что в голову мою пришло.
Я пью вишневую настойку,
Язык стал точно помело.
Я напишу о дикой страсти,
Которая с ума сведет.
Вы приготовьте чай и сласти,
Вас автор в сказку отведет.
-***-
Все рокеры на еблю слабы,
Я точно знаю. Я не вру.
Не возбуждают больше бабы,
Не встал у Круспе на пизду.
И после душа, весь намытый,
Разврат, мечтая совершить.
Напяля китель свой расшитый,
Решил он Поля завалить.
Все рассуждая по дороге,
Как друга в койку уложить.
Купил подарков недотроге,
«Ведь нужно сучку ублажить».
А Ландерс в праздности тоскуя,
Листал ДеСада и мечтал:
В кровате со стоячем хуем,
Как Круспе он бы отъебал.
Звонок прервал души томленье,
Поперся дверь он открывать.
Увидев Рихарда за дверью,
От счастья перестал дышать.
И отступая вглубь квартиры,
Смотря вошедшему в глаза.
Принял от Круспе сувениры,
Там был коньяк и колбаса.
- Иди мой друг, садись на кресло,
Тебя я с радостью приму.
Хочу погладить твои чресла,
Как так случилось? Не пойму.
- А что тут собственно такого?
Красив я, тщательно побрит.
И в койку лезу не к любому,
А только кто меня манит.
- Приятно слышать, мой пригожий,
Что я тебе довольно мил.
Хорош стоять тогда в прихожей,
Меня ты честностью сломил.
Иди, ложись под одеяло.
Я быстро, в ванну и приду.
Желанье тело обуяло,
Терпеть я больше не могу.
А Рихард прямо растерялся,
Он думал, будет умолять.
Но сразу перестав бояться,
Он Поля утащил в кровать.
В объятьях сильно Круспе стиснув,
И заваливши на кровать.
Одною Поль терзался мыслью:
"Скорей бы Риху отъебать".
А Круспе сильно распалившись,
Не в силах страсть свою сдержать.
С позицией определившись,
Стал Полю ноги раздвигать.
- Постой! Я, быть хочу активом,
Себя оттрахать я не дам.
Тебя я представлял пассивом,
Мечту свою я воссоздам.
И Круспе уложив на спину,
Уселся сверху на него.
Увидев, злую друга мину,
Не захотел уж ничего.
- Постой, сейчас договоримся,
- герр Круспе Полю предложил.
- Давай мы в шахматы сразимся,
Кто выиграл, тот заслужил.
Уселись оба, пред доскою,
И думают с чего начать.
На Пауля глядя с тоскою,
Герр Круспе начал побеждать.
- Я не хочу тебя насильно,
Хочу, чтоб ты меня любил.
С тобою я совсем бессильный,
Ты Ландерс, сердце мне разбил.
И скинувши с себя рубашку,
Всем телом на него налег.
Целует в губы, в шею Пашку,
А сам уселся между ног.
- Давай любимый расслабляйся,
Иначе я уйду домой.
Меня ты милый не стесняйся,
Люблю тебя, мой дорогой.
- Ну, ладно, буду терпеливым,
Ведь станет очень больно мне.
- Я думал, ты не из пугливых,
Уговорил! Я дам тебе.
Пред Полем встав на четвереньки,
Он доступ в тело предложил.
За ним встал Ландерс на коленки,
И член меж ягодиц вложил.
Потыкался он другу в попку,
И понял, что так не войдет.
Взял крема с полки упаковку,
А Рихард грустный, стоит, ждет.
- Я не умею, что мне делать?
Не знаю, как в тебя войти.
Я секс с тобой хочу изведать,
За робость ты меня прости.
- Давай, засунь в меня не бойся,
Я ноги шире разведу.
Ты поудобней там устройся.
А хочешь, я в тебя войду?
- Давай, так будет даже проще,
Я боль немного потерплю.
Хотя твой член намного толще…
- Поль, я не тороплю.
Вдруг Ландес сильно возбудился,
На Круспе с нежностью напал.
Губами в шею ему впился,
И в дырку плотную попал.
- Ой! Больно! Блин! Давай потише,
Меня наверно ты порвал.
А Пауль ни хрена не слышит,
- А? Что, ты мне сейчас сказал?
Тут Рихард сильно разозлился,
И Поля на пол повалил.
В сосок зубами он вцепился,
И в зад по яйца засадил.
Наиздевавшись друг над другом,
Они пошли купаться в душ.
- Ты делал больно мне и грубо,
Рих смыл растекшуюся тушь.
- Прости, я просто не умею,
А ты меня как разложил?
Ох! Сильно я сейчас жалею,
Что секс тебе я предложил.
- Давай не будем мы ругаться,
Давай немного подождем.
Позволь мне у тебя остаться,
И выход вместе мы найдем.
- Ну, ладно, можешь оставаться,
Давай попробуем опять.
Но, только чур, мне, не кусаться,
И позу нужно поменять.
- Как скажешь милый, как попросишь,
Тут Рихард Пауля обнял.
- Ты столько счастья мне приносишь,
И он его на руки взял.
- Я понял, нужно потихоньку,
По пальчику в тебя вводить.
Унес опять он Поля в койку.
И там ему давай дрочить.
Он гладил нежною рукою,
Ему и бедра и живот.
Потерся о стояк щекою,
И член засунул себе в рот.
Поль сам раздвинул ноги шире,
И Круспе палец в него ввел.
Затем уже и все четыре,
Потом и член в него вошел.
Подмахивая в такт движеньям,
От счастья Ландерс умирал.
Отбросив прочь свои сомненья,
- Люблю тебя, - он прошептал.
Оргазм его накрыл внезапно,
Такого он не ожидал.
Перевернувшись аккуратно,
Он Круспе между ног зажал...
И научив их потихоньку,
Друг друга нежно ублажать.
Я допила свою настойку.
Прошу мня не убивать!
Конец.
В Фикбуке проводя все дни.
Прочтя сей стих, вы не судите,
Сего безумства брызготни.
Хочу поведать вам тихонько,
Что в голову мою пришло.
Я пью вишневую настойку,
Язык стал точно помело.
Я напишу о дикой страсти,
Которая с ума сведет.
Вы приготовьте чай и сласти,
Вас автор в сказку отведет.
-***-
Все рокеры на еблю слабы,
Я точно знаю. Я не вру.
Не возбуждают больше бабы,
Не встал у Круспе на пизду.
И после душа, весь намытый,
Разврат, мечтая совершить.
Напяля китель свой расшитый,
Решил он Поля завалить.
Все рассуждая по дороге,
Как друга в койку уложить.
Купил подарков недотроге,
«Ведь нужно сучку ублажить».
А Ландерс в праздности тоскуя,
Листал ДеСада и мечтал:
В кровате со стоячем хуем,
Как Круспе он бы отъебал.
Звонок прервал души томленье,
Поперся дверь он открывать.
Увидев Рихарда за дверью,
От счастья перестал дышать.
И отступая вглубь квартиры,
Смотря вошедшему в глаза.
Принял от Круспе сувениры,
Там был коньяк и колбаса.
- Иди мой друг, садись на кресло,
Тебя я с радостью приму.
Хочу погладить твои чресла,
Как так случилось? Не пойму.
- А что тут собственно такого?
Красив я, тщательно побрит.
И в койку лезу не к любому,
А только кто меня манит.
- Приятно слышать, мой пригожий,
Что я тебе довольно мил.
Хорош стоять тогда в прихожей,
Меня ты честностью сломил.
Иди, ложись под одеяло.
Я быстро, в ванну и приду.
Желанье тело обуяло,
Терпеть я больше не могу.
А Рихард прямо растерялся,
Он думал, будет умолять.
Но сразу перестав бояться,
Он Поля утащил в кровать.
В объятьях сильно Круспе стиснув,
И заваливши на кровать.
Одною Поль терзался мыслью:
"Скорей бы Риху отъебать".
А Круспе сильно распалившись,
Не в силах страсть свою сдержать.
С позицией определившись,
Стал Полю ноги раздвигать.
- Постой! Я, быть хочу активом,
Себя оттрахать я не дам.
Тебя я представлял пассивом,
Мечту свою я воссоздам.
И Круспе уложив на спину,
Уселся сверху на него.
Увидев, злую друга мину,
Не захотел уж ничего.
- Постой, сейчас договоримся,
- герр Круспе Полю предложил.
- Давай мы в шахматы сразимся,
Кто выиграл, тот заслужил.
Уселись оба, пред доскою,
И думают с чего начать.
На Пауля глядя с тоскою,
Герр Круспе начал побеждать.
- Я не хочу тебя насильно,
Хочу, чтоб ты меня любил.
С тобою я совсем бессильный,
Ты Ландерс, сердце мне разбил.
И скинувши с себя рубашку,
Всем телом на него налег.
Целует в губы, в шею Пашку,
А сам уселся между ног.
- Давай любимый расслабляйся,
Иначе я уйду домой.
Меня ты милый не стесняйся,
Люблю тебя, мой дорогой.
- Ну, ладно, буду терпеливым,
Ведь станет очень больно мне.
- Я думал, ты не из пугливых,
Уговорил! Я дам тебе.
Пред Полем встав на четвереньки,
Он доступ в тело предложил.
За ним встал Ландерс на коленки,
И член меж ягодиц вложил.
Потыкался он другу в попку,
И понял, что так не войдет.
Взял крема с полки упаковку,
А Рихард грустный, стоит, ждет.
- Я не умею, что мне делать?
Не знаю, как в тебя войти.
Я секс с тобой хочу изведать,
За робость ты меня прости.
- Давай, засунь в меня не бойся,
Я ноги шире разведу.
Ты поудобней там устройся.
А хочешь, я в тебя войду?
- Давай, так будет даже проще,
Я боль немного потерплю.
Хотя твой член намного толще…
- Поль, я не тороплю.
Вдруг Ландес сильно возбудился,
На Круспе с нежностью напал.
Губами в шею ему впился,
И в дырку плотную попал.
- Ой! Больно! Блин! Давай потише,
Меня наверно ты порвал.
А Пауль ни хрена не слышит,
- А? Что, ты мне сейчас сказал?
Тут Рихард сильно разозлился,
И Поля на пол повалил.
В сосок зубами он вцепился,
И в зад по яйца засадил.
Наиздевавшись друг над другом,
Они пошли купаться в душ.
- Ты делал больно мне и грубо,
Рих смыл растекшуюся тушь.
- Прости, я просто не умею,
А ты меня как разложил?
Ох! Сильно я сейчас жалею,
Что секс тебе я предложил.
- Давай не будем мы ругаться,
Давай немного подождем.
Позволь мне у тебя остаться,
И выход вместе мы найдем.
- Ну, ладно, можешь оставаться,
Давай попробуем опять.
Но, только чур, мне, не кусаться,
И позу нужно поменять.
- Как скажешь милый, как попросишь,
Тут Рихард Пауля обнял.
- Ты столько счастья мне приносишь,
И он его на руки взял.
- Я понял, нужно потихоньку,
По пальчику в тебя вводить.
Унес опять он Поля в койку.
И там ему давай дрочить.
Он гладил нежною рукою,
Ему и бедра и живот.
Потерся о стояк щекою,
И член засунул себе в рот.
Поль сам раздвинул ноги шире,
И Круспе палец в него ввел.
Затем уже и все четыре,
Потом и член в него вошел.
Подмахивая в такт движеньям,
От счастья Ландерс умирал.
Отбросив прочь свои сомненья,
- Люблю тебя, - он прошептал.
Оргазм его накрыл внезапно,
Такого он не ожидал.
Перевернувшись аккуратно,
Он Круспе между ног зажал...
И научив их потихоньку,
Друг друга нежно ублажать.
Я допила свою настойку.
Прошу мня не убивать!
Конец.